Обман

– Миссис Ричмонд! – Ноукс втягивает в себя воздух, как будто испытывает боль. – Ну, пожалуйста, я же объяснял вам…

– Суммы были большими?

– Да, их можно назвать большими.

– И что же случилось с деньгами?

– Что случилось? – Голос у Ноукса становится отрывистым, и я уже предвижу, что он скажет. – Все время одни убытки. Все в красном. Новости невеселые, миссис Ричмонд, – добавляет Ноукс.

– Простите, я хочу уточнить. Все деньги потеряны?

– Да, это так, миссис Ричмонд.

Я поражена. Проходит несколько секунд, прежде чем я соображаю поблагодарить Ноукса.

– Не за что, миссис Ричмонд.

Так что же там были за суммы? И откуда поступали деньги? Из «Эйнсвика» или из благотворительного общества? Собственно, не все ли равно, если все они потеряны?

Я встряхиваюсь. Боже, сейчас же придет Джек! Я не смогу общаться с ним, не накачав себя кофе, тем более, что речь пойдет о деньгах.

Еще не дойдя до кухни, я различаю за дверью голоса. Как только я вхожу, они обрываются. Маргарет поворачивается ко мне. На лице у нее несколько искусственное оживление. Джек изображает широкую улыбку.

– Эллен!

Джек приближается ко мне и обнимает. Это его фирменное объятие и предназначено оно не мне. Он благоухает одеколоном и лосьоном после бритья. Слегка отстранившись и продолжая придерживать меня за плечи, он произносит, качая головой:

– Ну как ты поживаешь, бедная? Как ты?

Я спокойно освобождаюсь от его рук и подхожу к столу. Мы с Маргарет быстро разливаем из кофеварки кофе в большие кружки. На столе появилась ваза с наскоро поставленным в нее букетом красных роз. Это так характерно для Джека – принести мне цветы, которых и без того множество в моем саду. И почему именно красные розы? По-моему, сейчас это несколько не ко времени. Я начинаю подозревать, что Джеку что-то от меня нужно.

Он картинно располагается за кухонной стойкой и изучающе смотрит на меня. На нем безукоризненный серый костюм и необычно скромная для него простая белая рубашка с подобранным в тон костюму неброским галстуком. Блестящие темные волосы, которые в течение длительного времени он носил челкой на пробор, сейчас благородно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Ну что же, понятно. Джек-политик приближает новый имидж.

– Мы говорили о том, что ты ужасно похудела, – говорит он. Это у него такая манера обезоруживать человека якобы прямыми и честными высказываниями.

Маргарет берет свою кружку и незаметно подмигивает мне, как бы отрицая свое участие в таком разговоре и извиняясь за Джека.

– В этой связи я подумываю пригласить тебя в этот новый ресторан в Алдеберге, – продолжает Джек. Судя по всему, эта идея ему самому нравится и он ждет от нас одобрения.

Звонит телефон. Маргарет поспешно бросается в гостиную, чтобы ответить на звонок.

Инстинктивно стараясь быть от Джека подальше, я пересекаю кухню и усаживаюсь за стол у окна. Джек поворачивается за стойкой в мою сторону.

– Ну, как дела? – спрашивает он. В его голосе появляются нотки интимности. – Как жизнь?

– Ничего, справляюсь.

Джека не устраивает дистанция между нами. Соскользнув с высокого стула, переходит к столу. Пододвигает себе стул и свободно размещается на нем, оперевшись на высокую спинку. Он держит чашку кофе на уровне груди и внимательно рассматривает меня.

– Я в этом не уверен. Ты не должна все брать на себя, Эллен. Ведь у тебя есть друзья, и они рады будут помочь.

– Люди и так очень добры ко мне, – несколько неопределенно говорю я и, спохватившись, объясняю, что получаю очень большую поддержку от Леонарда, от соседей.

Джек залпом выпивает кофе, ставит чашку на стол и бросает взгляд на свои часы. Видимо, поняв, что я перехватила этот взгляд, он делает вид, что хотел поправить запонку на манжете рубашки.

Я еле сдерживаю улыбку.

Джек подается грудью к столу, протягивает руку и кладет на мою ладонь. Я инстинктивно хочу высвободить ее. В принципе не чураюсь прикосновений, но манера Джека мне не нравится.

– Неужели я так ужасен? – усмехается он. – И ведь мне всю мою жизнь не хватало хорошей женщины.

– Джек, ты всю свою жизнь только и делаешь, что имеешь дело с хорошими женщинами.

Моя реплика его устраивает.

(в книге отсутствует строка)

меня ноги!

Это старая песня Джека. Беспардонная ложь, которую он повторяет в присущей ему манере – с сожалением и удовлетворением одновременно.

– Как с выдвижением твоей кандидатуры? – Я ловко убираю руку вроде бы для того, чтобы взять свою кружку с кофе.