Обман

Видя, что я стушевалась, Джек требовательно спрашивает:

– Если только речь не идет о чем-то еще. Зачем тебе столько денег? – Подняв брови, пронзает меня вопросительным взглядом. – В чем дело?

Хитрый Джек. Джек, которого черта с два проведешь. Особенно в том, что касается денег. Да, я недооценила сложность этого разговора.

– Есть некоторые обстоятельства, которые возникли буквально только что, – признаюсь я, отводя глаза в сторону.

Дождь стучит по стеклам со все возрастающей силой, заглушая наши голоса. Джек находит мой взгляд.

– Это связано с благотворительным обществом? Да, Эллен? – Мое молчание подливает масла в огонь. – Они утверждают, что ты должна им деньги? Требуют, чтобы ты вернула им какую-то сумму?

Как мне не пришло в голову, что Джек быстро узнает обо всем? Я смотрю ему прямо в глаза. Значит, Гиллеспи, а, может, и Леонард все докладывают ему? Я чувствую себя в глупом положении.

– Нет, – быстро отвечаю я, – с обществом это не связано.

– Если они понаделали ошибок, то пусть сами и отвечает, – говорит Джек, не обращая внимания на мои слова. – К тебе это не имеет никакого отношения. Никакого. Выброси эти мысли из головы. Ты не должна встречаться с этими людьми.

В голосе Джека я угадываю нотки Гиллеспи. Теперь понятно, откуда Джек все знает.

– Я еще раз повторяю, – с нажимом говорю я, – к обществу это никакого отношения не имеет. Никакого. Деньги нужны мне.

Джек с сомнением смотрит на меня. Такое впечатление, что у меня на лбу вытатуировано слово «лжец».

– Что же ты будешь с ними делать?

Поражаясь собственной смелости и способности к импровизации, я решительно говорю:

– Собираюсь купить дом. Я не хочу ни секунды оставаться в Пеннигейте. Мне здесь тяжело. Я чувствую, что смогу начать новую жизнь только на новом месте.

– Дом? Почему же ты раньше не говорила мне об этом? – Выражение лица у Джека несколько смягчается.

– Я боялась, что ты не поймешь. Это действительно выглядит капризом.

– Нет, я понимаю. – На лице у Джека отражается сложность этого процесса. – Ты что-нибудь уже присмотрела?

– Пока нет, но я знаю, что мне нужно.

– Почему бы тебе на некоторое время не снять жилье? Это вышло бы гораздо дешевле.

Я так глубоко погрязла в этой лжи, что мне ничего не стоит тонуть в ней дальше.

– Мне нужно постоянное жилье. Ради детей. Я не хочу, чтобы они ощущали себя неустроенными.

Джек хмурится, затем делает неопределенный жест рукой.

– Да… – Он смотрит на меня отсутствующим взглядом, потом поджимает губы и отворачивается в сторону сада. – Это намного больше того, что я мог бы… – Джек снова смотрит на меня. – Понимаешь, этот чертов экономический спад. Он ударил по многим, в том числе и по мне. Мне сейчас и двадцать-то тысяч нелегко выделить, а сто пятьдесят…

Я осознаю, что должна воспользоваться моментом. Подавив в себе остатки гордости, применяю понятную Джеку тактику. Я трогаю его за рукав, заглядываю долгим взглядом ему в глаза, намекаю на то, что моя благодарность не будет знать границ…

На лице у Джека отражаются мучительные расчеты. Наконец он довольно сдержанно произносит:

– Я не могу ничего обещать.

Но я знаю Джека. Уже в самих этих словах содержится некоторый шанс для меня. Денег у Джека немало, но ему, как и Гарри, да и многим другим, кто знал в жизни безденежье, трудно расставаться с ними.

Я провожаю его до машины. Настает моя очередь сделать ответный ход.

– Это мероприятие в понедельник. Может, нам приехать всем вместе: тебе, мне, Энн и Чарльзу? А уехать нам вдвоем.

Джек несколько секунд размышляет. Он понимает, что это ему выгодно. Мы обмениваемся понимающими взглядами, но в них нет чувства, один лишь расчет. Джек медленно кивает, потом в присущей ему манере проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

Полицейские запаздывают. Я использую паузу для того, чтобы скорректировать свои планы на день. Некоторые дела (звонки, письма) переношу на завтра. Сегодня мне нужно быть максимально свободной.

Я пытаюсь вспомнить, как выглядит Доусон. В последний раз мы встречались с ним накануне моего отъезда в Америку. В памяти остался опрятно одетый человек лет сорока пяти, невысокого роста, со сломанным носом и едва обозначившимся брюшком. Он пробыл у меня полчаса. Как и большинство полицейских, вроде бы никуда не торопился. Мы поговорили об опасностях, подстерегающих яхтсменов у южного побережья, хотя Доусон, как и я, почти не разбирался во всех этих отливах и течениях. Наконец он затронул тему, которая, судя по всему, и была основной целью его визита: Доусон спросил, имелся ли на «Минерве» необходимый комплект спасательного снаряжения. Я ответила, что он должен был быть на яхте, но предложила уточнить в яхт-клубе. Там знают точно. Имя Гарри в разговоре мы почти не упоминали.

Кофе взбудоражил меня. Во рту пересохло, на лбу выступил пот, удары сердце тяжело отдавались в висках. Я комкаю список с планами на день и бросаю его в мусорную корзину. На бумажном комке виднеется название «Симмондс Митчел».