Обманчивая реальность

– Мы переезжали туда, где была работа.

– Позвольте вам не поверить. Ведь вы, мистер Коллуэй, дипломированный медик. С вашей квалификацией и опытом у вас не было необходимости колесить по стране в поисках работы. За вашим сыном водились грешки, не так ли? Он попадал в неприятности. Сначала мелкие, но ведь на то они и мальчишки. Всегда было нечто такое, что заставляло вас тревожиться. Ваш сын никогда не нравился соседям. Другие дети отказывались с ним играть. Были вещи и посерьезней, которые вы пытались отрицать или закрывали на них глаза. В такой ситуации самое разумное – уехать куда-нибудь подальше. Ваш сын никогда не заводил друзей. Постоянных интересов или хобби у него тоже не было.

– К нему все придирались, – заступилась за сына Одри. – Он по натуре очень чувствительный.

– Скорее обидчивый. Легко впадает в дурное настроение, дуется на весь мир. Сидит в своей комнате и отказывается выходить. Вы сами учили его дома. Так было легче и для вас, и для него. Вам казалось, он потому не заводит друзей, что не любит, когда другие говорят ему, что делать и когда.

– Ему просто требовалось внимание. Некоторые мальчики требуют к себе повышенного внимания. Но он ни разу никого не обидел.

– Зато он распространял слухи, – ровным тоном возразила Тисдейл. – Например, он мог сказать соседскому мальчишке, что о нем говорила девочка, живущая на их улице. Даже если эта девочка ничего подобного не говорила. Ему нравилось стравливать людей. Например, потихоньку своровать вещь, а затем подкинуть ее другому. Чтобы потом наблюдать, как они подерутся, а все из-за него.

– То же самое он проделывал и с вами, – продолжила Ева. – Особенно с миссис Коллуэй. Врал по мелочам, пакостил исподтишка, чтобы вы поругались, сорвались, накричали друг на друга. Он и сейчас поступает так, когда есть возможность. Когда он приезжает к вам, в доме всегда стоит нервозная атмосфера, возникают трения. Стоит ему уехать, как вам обоим можно вздохнуть с облегчением.

– Неправда! Неправда! Он наш сын. Мы его любим!

– Одной любви ему недостаточно. – В глазах миссис Коллуэй Ева прочла подтверждение своим словам. – Когда он к вам приезжает, вы готовите его любимые блюда, обстирываете его, обслуживаете с утра до ночи. И все равно он смотрит на вас с презрением, или, что даже хуже, ему просто скучно с вами. – Но в последнее время он вдруг начал проявлять к вам интерес. У него возникли вопросы. Скажите, когда он узнал, что Джузеппе Мензини приходится ему дедом?

– О нет, только не это!

– Одри, лучше помолчи, – произнес Рассел и положил на руку жены свою огромную крепкую ладонь. Вместе с тем Ева заметила в этом жесте нежность. – Мы христиане. Живем своей жизнью и никому не мешаем.

– Охотно вам верю, – отозвалась Тисдейл и аккуратно сложила на столе руки. – Я уверена, миссис Коллуэй, что вы всегда стремились быть образцовой дочерью для Эдварда и Тессы Хаббард.

– Разумеется.

– Когда вы узнали, что они вам не биологические родители?

– Боже мой, Расс!

– Послушайте, Одри вырастили и воспитали достойные люди. Она ничего не знала про Мензини до того самого дня, когда ее приемный отец оказался на смертном одре. Он решил, что она должна знать правду. Я бы на его месте предпочел унести тайну с собой в могилу, но он был при смерти и опасался, что она узнает все сама, когда его уже не будет, чтобы объяснить, как все случилось.

– Тот человек никакой мне не отец. Мои родители – Эдвард и Тесса Хаббард. Женщина, родившая меня, сбилась с пути истинного, совершила немало грехов, но покаялась. Она искупила грехи и умерла, пытаясь меня защитить.

– Когда вы сказали ему? Я имею в виду вашего сына.

– Расс!

– Если он в чем-то виноват, наш долг все честно рассказать. Он наш сын, и мы единственные, кто имеет право говорить о нем.

– Но ведь не мог он совершить таких вещей!

– В таком случае вы поможете нам удалить его из списка подозреваемых, – подсказала Ева. – Так что он узнал? Что вы ему сказали?

– В доме были разные вещи – журналы, фотографии, тетради. Может, что-то еще. Я сама никогда в них не рылась. Моя мать сложила находки в коробки, где все и хранилось. Родители часто поговаривали, что давно пора их сжечь. Вернее, это предлагал отец, а она никак не решалась. И они продолжали хранить эти коробки, задвинув их от глаз подальше. Мой отец рассказал мне о них, о том, что когда-то произошло, лишь перед самой смертью.

– Что именно он вам сказал?

– Расс, я не могу!

Муж слегка кивнул.

– Когда отец Одри был при смерти, за ним ухаживал я. И он видел, что я люблю Одри. А она любит меня. Поэтому он рассказал мне все, что знал. Сводная сестра Тессы была своенравной и взбалмошной женщиной. Она вышла замуж за хорошего человека, но предала его. Бросила, а сама сбежала из дома и вступила в секту Мензини. Прикрываясь словом Божьим, они творили черные дела, притесняя слабых. Сестра Тессы спала с Мензини и прижила от него ребенка. Она была такая же, как все они. Но постепенно до нее дошло, что она ступила на путь зла, взяла ребенка и вернулась к мужу. Она умоляла его простить ее. Умоляла своих родных и близких.