Обмани меня дважды

Их губы встретились снова. Оливия не двигалась. Не дышала. Его рот осторожно прижался к ее губам. Она ничего не понимала. Если он не пытается обратить ее в бегство, то…

Он целует ее просто потому, что ему этого хочется.

Внезапно все стало ясным и понятным. Ее глаза медленно закрылись. Рука легла ему на затылок, на коротко состриженные, но по-прежнему такие мягкие волосы, и она ощутила очертания его черепа – мощного, плавно изгибающегося. Его рот приоткрылся, и ее – тоже. Их языки встретились. Герцог был высоким, и их тела подходили друг другу так, словно были созданы друг для друга. Его рука поглаживала ее талию, и можно было подумать, что она что-то отпирает в ней; давление его губ стало слабее, они задвигались, когда Оливия прижалась к нему.

В то мгновение, когда струна, фальшиво звучавшая до этого мига, попала в ноту и присоединилась к хору, когда в воздухе завибрировала чистота, когда ее губы отдались его губам, ее тело настроилось на один лад с его телом. Оливия не понимала этого до самого последнего мгновения, ведь поцелуй длился и длился, открывая перед ней целый мир новых ощущений, когда она поняла, что чувство справедливости может в ней петь, а чистое чувство совершенства может вибрировать в ее крови, доводить ее до кипения.

Это желание. До сих пор оно проявлялось лишь в симптомах. Но сейчас она ощутила всю силу этой болезни, лечение от которой находится в его губах. Его губы, его язык казались ей единым и очень горячим целым – тем, чего так жаждало ее тело… что было ему нужно.

– О!

Резкий вскрик вернул Оливию к действительности. Отпрянув назад, она повернулась и увидела Полли, поспешно закрывающую дверь.

– О! – Оливия почувствовала, как восклицание проникает сквозь ее пальцы, и только в этот миг поняла, что зажимает губы рукой. – О! – Она испуганно посмотрела на герцога.

На лице Марвика промелькнула озорная усмешка.

– О! – добавил он.

Здравый смысл, уколов Оливию, вернул ей рассудок, заставил выпрямиться и окрепнуть ослабшие конечности. Она прищурилась.

Герцог – вызывающий и бесстыдный – прислонился спиной к письменному столу.

– Найдите нового нанимателя. – Он пожал плечами. – Или, если мне так повезло, не делайте этого.

Сдавленно шикнув, Оливия убежала.

Выскочив в коридор и захлопнув за собой дверь, она прислонилась к стене. Ее ноги опять ослабели. Она устремила невидящий взор на доспехи, стоящие напротив. Господи! Как такое могло случиться? Он поцеловал ее! А она повела себя как распутная женщина!

И вдруг на ее лице появилась странная улыбка – глупая и удивленная. Она вела себя как распутная женщина. Кто бы мог подумать?!

Оливия заставила себя нахмуриться. Нечем тут гордиться!

Мать всегда говорила, что страсть превращает человека в глупца, однако Оливия никогда не верила ей… до сих пор. Потому что в кабинете раздался какой-то шум, скрип половиц приблизился к двери, и ей оставалось только стоять на месте, ожидая выхода герцога, чтобы узнать, что он может сделать дальше… и что она может сделать, что может узнать о себе, о чем никогда даже не подозревала.

Вместо этого Оливия, подобрав юбки, побежала по коридору, но возле лестницы она была вынуждена остановиться. Около стойки перил, скрестив руки на груди и приподняв брови, стояла Полли.

Оливия оцепенела от унижения. Господи! После всех ее суровых нотаций о достойном поведении – застать ее в объятиях Марвика…

– Вы ведь сегодня полдня работаете, да? – Полли ухмыльнулась. – Может, мне стоит выйти вместе с вами?

Оливия молча покачала головой. Она не брала выходных. К чему выходить из дома, рискуя быть замеченной?

Полли укоризненно прищелкнула языком.

– Сегодня утром я слышала, как Джонз говорил, что хочет попросить вас принести с рынка всякие там модные продукты.

«Ни к чему подслушивать!», – пронеслось в голове у Оливии. Но она промолчала, крепко сжав губы. Как она может делать такие заявления после того, что видела Полли? Боже, Полли всем все расскажет!

«Это не важно», – сказала себе Оливия. Через неделю она покинет этот дом. Он ведь вышел из своих покоев, верно? Стало быть, раньше, чем через неделю.

Ей хотелось провалиться сквозь землю.

– Ну, что скажете? – Дьявольская улыбка на губах Полли говорила о том, какое удовольствие доставляет ей эта ситуация и насколько ей наплевать, если придется рассказать об этом всем.

Оливия откашлялась.

– Да. – Ее голос дрогнул. – Это верно. – Для того, чтобы на кухне не появлялись воры, Джонз предложил, чтобы Оливия покупала дорогие и редкие продукты и относила их прямо кухарке, которая из-за больного колена не могла ходить на базар сама. – Но я не думаю…

Полли посмотрела через ее плечо.

– А вот и его светлость! – проговорила она. – Я опять помешала, да? Поэтому вы не можете пойти?

Оливия судорожно вздохнула.

– Хорошо, договорились. – Возможно, ей удастся купить молчание Полли с помощью унции-другой шафрана.

* * *