Обмани меня еще раз

‒ Лена, иди отдохни. Нечего меня охранять, я не сбегу. Вызову медсестер с поста, если что, ‒ но подруга отрицательно покачала головой.

‒ Александр Геннадьевич велел мне следить за тобой и вернуть ему дочь в целости и сохранности. В последнее время он замечает, что ты изменилась. Так что лежи и не возникай, ‒ упорству Лены оставалось только позавидовать. ‒ Ты сегодня не жалела себя. Вдруг еще что-нибудь эдакое выкинешь, а мне отвечай за тебя потом.

Дверь в палату снова открылась и для меня принесли глюкозу. Лена сама поставила мне систему, не то, чтобы она не доверяла нашим медсестрам, раз обещала отцу, то выполнять все надо самой. Подруга заканчила свои манипуляции, и в палате наступила тишина.

‒ Стоило ли так рисковать из-за него? ‒ вопрос Лены был неожиданным.

Я открыла закрытые глаза, повернула голову в сторону Лены и смотрела на нее. По ее лицу ничего невозможно понять.

‒ Причем тут он? Я девочку спасала, ‒ только вот моему ответу подруга нисколько не поверила.

‒ Ну да, рассказывай мне тут сказки. Из всех своих пациентов ты кому-нибудь кровь отдавала? Ты даже донором была всего лишь пару раз, и то в годы учебы в университете. Сегодня же отличилась, до последнего из себя выкачивать дала, почти до обморока свой организм довела. К чему такие жертвы?

Я снова закрыла глаза и лежала, прислушиваясь к тишине. Мне нечего было ей ответить. И сама не знала, почему себя так повела. Хотя, есть ли разница для кого я старалась? Я врач, я клятку давала, что буду спасать человеческие жизни. И себе обещала, что буду делать все возможное и невозможное, но от меня зависящее. Сегодня с Лесми был как раз такой случай, когда ее жизнь была в моих руках. И это просто совпадение, что наши группы крови были одинаковы. Но я благодарна судьбе за это. Иначе трудно представить, как бы закончилась операция.

‒ Ева, поговори с ним. Отведи ты, наконец, свою душу. Так и будешь ведь мучиться. Он уедет, а ты останешься здесь, но облегчение все равно не наступит. Тебе надо выговориться, ему. Высказать все, что у тебя накопилось в сердце за все это время. Обида в тебе будет только расти, увеличиваясь в размерах и вытесняя все хорошее. Подумай, ведь еще не поздно что-то изменить. Прошлое не вернуть и не исправить, но настоящее у тебя в руках. Своим поступком ты выдала то, чего боишься признаться и самой себе. Что бы между вами не было, ты первая кинешься ему на помощь, случись с ним что-нибудь. Может, и помиритесь… ‒ Лена подбирала слова, чтобы достучаться до меня. ‒ Ведь я наблюдала за тобой за то время, когда мы с тобой вместе и разговор между нами заходит о нем. У тебя сразу меняются глаза, в них появляются смешанные чувства: и злость, и грусть, и тоска, и печаль. Но, главное, они оживают. Это говорит лишь о том, что у тебя к нему остались еще чувства. Постарайся их сберечь, а не сжечь.

Я отвернулась к окну и слушала Лену, не перебивала. По моей щеке прокатилась одинокая слеза.

Что я ему скажу? Что он лишил меня самого главного в жизни, передав мне конверт с деньгами и визитку подпольного врача, а я в ответ на это сегодня спасла ему дочь? Равносильный бартер, не так ли? Лена права, я что-то да и испытывала к нему. Мы напрочь лишаемся головы, когда в борьбу вступают чувства. И никакие оправдания тут не помогут. Лена не учла только одного, что у Чернова есть семья. Я не вхожу в число женщин, что готовы на все ради своего счастья. Да и счастье ли это, наблюдать за тем, как твой любимый человек будет разрываться между прошлым и настоящим? Ведь у него останется ребенок, он будет к нему ездить, помогать ему, тратить на него время, а ты в это время будешь ждать его и терзаться в сомнениях. Разбивать семью я ни за что на свете не буду. Ребенку нужны оба родителя, какими бы они не были. Свои чувства можно спрятать, запереть глубоко в себе. Я же делала это все эти годы, только забыла вовремя сменить замки. Старые заржавели и сломались под малым натиском. Встреча с прошлым напрочь снесла не только замки, но и двери. Мне оставалось заново собрать свои чувства и снова запереть их, и не забыть купить новые замки…

‒ Чернов уже в прошлом. Не стоит ворошить то, что давно забыто…

Но в душе я не согласна с этим. Ничего не забыто. Стоило мне закрыть глаза и все наше прошлое тут же оживало, превращаясь в своего рода фильм. И где-то там между душещипательными сценами мелькал двадцать пятый кадр, каждый раз напоминая мне об одном. И видела его только я.

‒ Лен, езжай к нам домой, отдохни, а вечером заберешь меня отсюда. Я прокапаюсь, посплю немного и буду в порядке. Папе передай, что я задержалась на работе с бумагами. Он поймет.

Подруга не ответила, но я услышала отдаляющиеся шаги. И выдохнула. Все эти разговоры, связанные с Черновым, выбывали почву из под моих ног. Будет лучше и для него, и для меня, если он уедет, а я останусь здесь и продолжу жить, как и раньше, до его приезда. У меня есть папа, скоро рядом будут близнецы. И большего мне не надо.