Обманщик

Мысли толкались в мозгу, словно норовили проникнуть в сознание, и Минскер, как сторонний наблюдатель, следил за их усилиями. Что сию минуту делала Мира? А как насчет Лены? Он принялся высчитывать, сколько лет сейчас Лене. Восемнадцать. Взрослая совсем. Может, и не девушка уже? Коварная мысль мелькнула в голове – она словно выскользнула из тисков, которые ее удерживали, ловко нанесла урон и опять спряталась, точно проказник-домовой. Да, вот так же, как Минскер обходился с чужими дочерьми, другие обошлись с его дочерью. Кто знает? Может, ее изнасиловали нацисты? Или, может, все случилось добровольно. Но что такое – родное дитя? Что такое взаимоотношения поколений? Тела всегда оставались порознь. Даже собственное тело – чужой, враг.

Герц услышал, как открылась входная дверь. Пришла Броня. Зашуршала пакетами и свертками. Она все купила к ужину, наверно, сторговалась где-нибудь в магазине.

Донесся ее голос:

– Дорогой, ты дома?

«Вот все, что мне требуется при всех моих бедах, – дорогой!» – мысленно рассмеялся он и откликнулся:

– Да, я здесь!

Броня вошла в комнату – блондинка выше среднего роста, стройная, волосы растрепаны, в светлом платье, за день помятом и в пятнах. От жары, работы и тревог лицо ее казалось усталым. Она похудела и выглядела моложе своих лет. Словно до предела утомленная девушка. Герц окинул ее взглядом знатока: настоящая красавица – белокурая, голубоглазая, с безукоризненными руками и ногами. Ни единого изъяна в фигуре. Только под глазами синие круги, и все существо выражало усталость, досаду, разочарование.

– Ну, как все прошло? – спросил он.

– Не хочу говорить об этом. Мне надо ненадолго прилечь. Я просто валюсь с ног.

3

Герц поднялся с дивана, и Броня тотчас легла. Лежала едва дыша, словно совсем без сил.

Он отошел к туалетному столику, сказал:

– Работа на фабрике не для тебя.

– А что тогда для меня? Оставь меня в покое!

– Может, что-нибудь сделать?

– Ты купил мясо?

– Да, оно в холодильнике.

– Я думала, ты забудешь. Тогда, может, накроешь на стол? С другой стороны, лучше ничего не делай. Я сама. Только минут пять отдохну. Слов нет, что творится в подземке. Просто чудо, что я вышла оттуда целая-невредимая. Есть новости из Польши?

– Нет.

– А письма для меня?

– Тоже нет.

– Знаешь, я встретила там одну женщину, так она регулярно получает письма. Посылает посылки, и они доходят. Ты не поверишь, но она знала Владека.

– Как? Впрочем, не важно.

– Когда-то она работала у его отца. Показала мне, что делать.

– Не ходи туда больше.

– Если я не приду, сегодняшний день мне не оплатят. Там профсоюзов нет. Мастер – жуткий тип. Орал на меня. Чуть не ударил. По крайней мере, я теперь знаю, что такое фабрика.

– Поживешь со мной – много чего узнаешь.

– О да. А ты чем занимался весь день?

– Встречался с Моррисом.

– И все?

– Был в библиотеке.

– Надо было сказать Моррису, что я не смогу быть завтра в шесть… не пойду же я к ним прямо с работы. Сперва надо умыться и переодеться. Самое раннее могу прийти к семи.

– Я так ему и сказал.

– Позвони Минне. Он забудет предупредить ее. Если она будет знать, что мы запоздаем, то не станет спешить с готовкой.

– Ладно, позвоню.

– Раньше четверга у меня выходного не будет, но я хочу собрать посылку. Может быть, соберешь и отправишь вместо меня? Купи тушенку в банках. Денег я тебе дам. Нужны калорийные продукты: консервированная фасоль, макароны, грибной суп. Можешь добавить несколько баночек сардин. Та женщина говорила, что посылала салями. Там страшный голод. Кто-то читал, что в самую первую неделю они ели мясо околевших лошадей. Многие мужчины бежали в Россию, но Владек бежать не мог, с детьми-то! Они ведь пешком ушли. Поезда перестали ходить сразу же. Кроме того, Владек ярый антикоммунист. Его бы тотчас расстреляли. Понять не могу, почему другим приходят письма и подтверждения, что их родственники получили посылки, а мне – ни словечка. Иногда я думаю, что их уже нет в живых.

– Живы они, живы.

– Почем ты знаешь? Потому что миссис Киммел телепатически с ними общалась?

– При бомбежках погибли немногие.

– Тысячи. Целые дома рухнули. Та женщина откровенно сказала: раз нет ответа, мне надо кончать с посылками. Но что я могу поделать? Ладно, пойду займусь ужином.

Броня медленно встала. Казалось, ноги плохо ее держат. Немного погодя она вышла на кухню. Вроде как прихрамывая.

Минскер искоса проводил ее взглядом.

– Очередная жертва, – пробормотал он.

И снова вытянулся на диване. «Надо заработать денег! – сказал он себе. – Хоть судомоем устроиться. С этим-то я наверняка справлюсь». Он начал размышлять о книге, которую писал уже который год и первую часть практически закончил.