Обмануть смерть

— Ты не знаешь, — утвердительно сказал жрец. — А с летальным исходом?

— В разы меньше.

— Но этих помнишь!

— Да. Почти всех, если не считать войны, когда их проходят через руки десятки.

— На праведника не похож, но нечто значительное ощущаю. И ты доволен своей жизнью?

— Я сделал все, что мог, — сухо сказал лекарь. — И не мне судить о божественной воле и вечной жизни. До сих пор не выяснил, зачем существую, помимо помощи страдающим.

«А ведь они говорят о чем-то, понятном обоим, — сообразил Феликс. — Похоже на продолжение старого спора. Ай-ай, кажется, знакомы. И как бы не отсюда изначальная резкость. Или я заблуждаюсь?

— Может, прямо ответишь, выполнишь ли просьбу? Мы постараемся не обидеть жрецов и возместить затраты на лечение, кормежку и даже заплатим сверх того.

— Золото, золото, — небрежно произнес жрец. — Уж ты должен помнить, расплачиваться в храме положено не одними деньгами.

А ведь действительно, не просто так болтает, а знает его, удостоверился Феликс.

— Важнее принести вещь, дорогую лично тебе.

— И что я должен отдать?

— Разве не Врач говорил: «Счастье не в деньгах, а в познании».

— Он много чего произнес, и не все слова подходят для ознакомления посторонней публики. Среди них попадались и матерные. Репутация может пострадать, выложи я полный текст.

У священника стало крайне удивленное лицо.

— Неужели ты думаешь, что я оставлю раненую без помощи? Прямо сейчас послушники переносят ее в гостевой дом. И денег не надо, тем более от этих, — в спокойном голосе прорвалась неприязнь.

«Ага, — сказал себе Феликс, — или за нами следили, и давно, или запахло магом. Не бегал же он вокруг здания для произведения впечатления, а приказ отдал до просьбы. В принципе, мог и в подзорную трубу рассмотреть. Но ведь знает, кто мы… Хотя, если в курсе, с кем беседует, опять никакой тайны». Тут он понял, что окончательно запутался.

— И зачем тогда этот цирк? — возмутился лекарь.

— Мне было любопытно побеседовать с прибывшим издалека достойным человеком, — в тоне отсутствовала ирония. Священник все также оставался доброжелательным и приятным. Очень вероятно, сказал чистую правду. Хотя, с таким же успехом это могло быть скрытой издевкой. — Искренне верящим в свое предначертание и не ищущим других путей.

— Увы, мне всегда не хватало честолюбия и жажды править.

— Это и удивительно… Так и не усвоил ничего.

Они померялись взглядами, не произнося больше ни слова.

— Пусть помогут тебе боги достигнуть того, к чему стремится твоя благородная душа, — сказал священник, обращаясь к Феликсу.

— Я больше надеюсь на силу своих рук и мощь своего оружия, — не удержался тот.

— Дай руку, — приказал внезапно и резко. Легионер невольно оглянулся на лекаря.

— Покажи, — кивнул тот. — Он мнит себя великим знатоком, умеющим многое определять по линиям.

Сомнений не осталось. Они давно знакомы. Ничего удивительного, что молчал раньше. В империи о таких друзьях помалкивают, чтобы не угодить на зуб Высматривающим. Если, конечно, можно назвать это дружбой. Явно не первый раз не приходят к согласию. А давно известно, не из-за товарищей или даже близких родственников человек способен вынести самые жесткие пытки. Исключительно ради собственных убеждений. И разошедшиеся дороги соратников могут запросто превратить их в яростных врагов.

Не зря Аголий и его последователи превратились в ненавистников официального Храма. Началось со ссоры на почве изучения священных текстов, практически из-за ерунды — с вопроса, как толковать ту или иную фразу, написанную на старинном диалекте. Достаточно скоро превратилось в жесточайшее противостояние, где на уступки никто не идет и льется кровь. Как бы и здесь таким не пахло.

Жрец между тем внимательно изучал его ладонь. Лицо из бесконечно доброжелательного стало суровым и сосредоточенным. На гладком до этого лбу собрались морщины, и он покачал головой.

— Храбрый, умный, рассудительно-осторожный и занимающийся не своим делом, — сказал, наконец, жрец, отпуская руку Феликса. Морщины разгладились, и выражение лица стало торжественным. —Впереди обрыв. И лучше бы вам сюда не заезжать, а торопиться к цели.

Круто повернулся и направился к заднему выходу из храма.

— Такие предсказания и я сумею сделать, — крикнул вслед в откровенной ярости лекарь.

— Он что хотел сказать? — удивился Феликс.

— Будто не понимаешь, — зло пробурчал в ответ. — То ли убьют в ближайшее время, то ли нет. Шансы как раз пополам. Идем, — приказал, разворачиваясь.

Широким шагом проследовали наружу. Невольно оба зажмурились под солнцем после темного помещения с горящими факелами. Феликс задумался, не специально ли ориентируют здания по сторонам света. Из тьмы люди выходят на свет. Есть в этом нечто символическое.

Действительно, Маргат забрали и несли к одной из построек. Вот только уехать вряд ли удастся. Немалого размера отряд на конях и пешком двигался к храму. На глаз — не меньше двух сотен.