Обманутая

Я стиснула зубы, чтобы не заорать: «Нет, черт вас всех возьми! Ничего я не придумала, потому что до сих пор не могу поверить, что меня угораздило их возглавить!»

Разумеется, ничего такого я не сказала. Просто покачала головой и решила - надо признать, порой у меня бывают гениальные озарения! - перекинуть мяч на другую сторону поля.

- Нет, я пока ничего не придумала. Честно говоря, хотелось бы обсудить это с вами. Что посоветуете?

Как я и ожидала, все мгновенно умолкли. Я собиралась было открыть рот, чтобы поблагодарить их за сдержанность, но тут по школьному радио раздался властный голос нашей Верховной жрицы.

В первый момент я обрадовалась этому неожиданному вмешательству, но стоило мне вслушаться в сообщение, как меня снова бросило в дрожь.

- Учащиеся и преподаватели, прошу вас проследовать в рекреационный зал. Наш ежемесячный родительский час начинается.

Вот черт!

- Стиви Рей! Ой, божечки, как же я по тебе скучала, детка моя!

- Мамуся! - завопила Стиви Рей, бросаясь в объятия женщины, как две капли воды похожей на нее саму, только килограммов на тридцать потяжелее, и лет на двадцать постарше.

Мы с Дэмьеном неловко топтались в зале, который уже начал заполняться смущенными родителями, немногочисленными братьями-сестрами, стайкой человеческих школьников и нашими учителями-вампирами.

- Ага, вот и мои родители, - вздохнул Дэмьен. - Ладно, пошел сдаваться. До встречи.

- До встречи, - пробормотала я, глядя, как он направляется к парочке совершенно обычных людей, державших в руках завернутый в бумагу подарок.

Мама быстро обняла Дэмьена, а отец с подчеркнутой мужественностью пожал ему руку. Дэмьен при этом выглядел совершенно несчастным и потерянным.

Я поплелась к длинному, покрытому скатертью столу, занимавшему всю противоположную стену. На нем были расставлены тарелки с дорогим сыром, мясом, десертами и фруктами, а также чай, кофе и вино.

Я уже целый месяц жила в Доме Ночи, но здешнее отношение к вину не переставало меня удивлять. Впрочем, этому было сразу несколько объяснений. Во-первых, наш Дом Ночи создавался по образу и подобию европейских Домов, а в Европе, насколько мне известно, запивать еду вином это все равно, как для нас холодным чаем или колой.

Вторая причина была связана с генетикой. Дело в том, что вампиры никогда не пьянеют, даже недолетки не способны окосеть, по крайней мере от алкоголя (кровь, само собой, вызывает совершенно противоположный эффект). Вот и получается, что вино для нас вообще не проблема, однако интересно было взглянуть, как родители отнесутся к тому, что у нас в школе выпивают!

- Мамусь! Познакомься с моей соседкой! Помнишь, я тебе про нее рассказывала? Это Зои Редберд. Зои, это моя мама.

- Здравствуйте, миссис Джонсон, очень приятно познакомиться, - вежливо сказала я.

- Зои! Как же я рада, наконец, тебя увидеть! Ах, да ты просто чудо! Твоя Метка еще красивее, чем рассказывала Стиви Рей. - Миссис Джонсон крепко прижала меня к груди и прошептала: - Спасибо, что присматриваешь за моей малышкой. Я так за нее тревожусь!

Я неловко обняла ее в ответ и сказала:

- Пустяки, миссис Джонсон. Стиви Рей - моя лучшая подруга.

Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы мама тоже обняла меня, и чтобы она беспокоилась обо мне так же, как добрая миссис Джонсон тревожится о своей дочери.

- Ма, ты привезла мне шоколадного печенья? - нетерпеливо спросила Стиви Рей.

- Конечно, детка, но оставила его в машине, - скороговоркой произнесла миссис Джонсон с тем же деревенским говором, что был и у Стиви Рей. - Пойдем-ка проводишь меня и сама все возьмешь. Я привезла побольше, чтобы ты могла угостить друзей. - Миссис Джонсон с ласковой улыбкой посмотрела на меня. - Хочешь пойти с нами, Зои?

- Зои.

Этот голос походил на ледяное эхо доброго журчания миссис Джонсон. Я обернулась и увидела входящих в зал маму и Джона.

Сердце у меня рухнуло в балетки. Она все-таки взяла его с собой. Ну почему, почему хотя бы в первый раз она не приехала одна, чтобы мы могли побыть вдвоем? Это был глупый вопрос, потому что я заранее знала ответ.

Джон никогда бы этого не допустил. А когда Джон чего-то не хочет, мама повинуется без возражений. Точка. Конец предложения.

С тех пор, как моя мама вышла за своего Джона Хеффера, она перестала беспокоиться о деньгах. Она живет в шикарном доме в тихом дорогом пригороде. Она стала членом школьного родительского комитета и общины «Люди Веры». Но за три года своего «безупречного» замужества моя мама окончательно и бесповоротно перестала быть моей мамой и самой собой.

- Простите, миссис Джонсон, но приехали мои родители. Мне нужно идти.

- Ах, детка, я с радостью познакомлюсь с твоими мамой и папой! - воскликнула миссис Джонсон и, как будто мы были на обычном школьном вечере, с сияющей улыбкой повернулась к моим предкам.

Мы со Стиви Рей переглянулись.

«Извини», - произнесла я одними губами.