Обманутые иллюзии

Часть III

Вы все еще не до конца свободны

От власти волшебства.

Вильям Шекспир. «Буря»

25

Теперь он вернулся. Его фокус с исчезновением на пять лет закончился, и, как настоящий ветеран сцены, Люк обставил свое возвращение с надлежащими помпой и торжественностью. А в итоге – пленил своего единственного зрителя.

На мгновение.

Этот прижавший ее к полу мужчина, проворно осаждавший ее рот и рассудок, не был иллюзией. Он был из плоти и крови. Все казалось знакомым до боли: тяжесть его тела, вкус его кожи, стучавшие у нее в висках молоточки и эти сильные, быстрые пальцы, гладившие ее по щеке.

Он был настоящим.

Он вернулся.

Он был самым низким в мире существом, которое когда-либо появлялось из грязи.

Ее руки замерли в его волосах, и внезапно она дернула с такой силой, что он завизжал:

– Боже, Роксана!..

Но она уже больше не притворялась. Изогнувшись, она сильно дала ему локтем под ребра и попыталась достать коленом между ног. Люку удалось остановить согнутое колено, и тогда она изо всех сил вмазала ему тем же локтем по подбородку.

У него из глаз посыпались искры. Когда он пришел в себя, то уже лежал на спине, а Роксана сидела сверху, широко расставив ноги и сердито ворча, а ее ногти с безупречным маникюром тянулись к его лицу.

Он схватил ее за запястья, сжал их и дернул вниз, пока эти скрюченные пальцы не содрали кожу с его физиономии. Они замерли в этом положении, и у каждого в памяти всплыли неуместные чувственные картины. Оба тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза с откровенной взаимной неприязнью.

– Отпусти меня, Каллахан.

– Я пришел сюда с неисцарапанным лицом и уйти хочу с неисцарапанным.

Она еще раз дернулась, пытаясь освободиться, но он не ослабел за те пять лет, которые провел бог знает где. Как и прежде, он был силен как бык. Укусить его было бы неплохо, но недостойно. Роксана остановила свой выбор на презрении.

– Не беспокойся, твое лицо меня не интересует.

Хоть он и разжал руки, но оставался в напряжении, пока она не встала – с изяществом и надменностью богини, поднимающейся из лужи.

Тогда он тоже вскочил с этой сверхъестественной скоростью и экономией движений, которую она так хорошо помнила, и стал перед ней, покачиваясь на носках. Ничего не говоря, Роксана повернулась к нему спиной и налила себе шампанского. Даже пузырьки, которые лопались у нее на языке, казались безвкусными и сухими. Но за это мгновение, такое нужное ей мгновение, она успела закрыть последний замок на своем сердце.

– Ты еще здесь? – спросила молодая женщина, поворачиваясь обратно.

– Нам надо о многом поговорить.

– В самом деле? – Она отпила еще. – Странно, не представляю даже о чем.

– Тогда говорить буду я. – Он перешагнул через лужу и раскрошил бутон розы к себе в бокал. – А ты попробуй послушать, тебе это будет полезно. – Его рука метнулась вперед, чтобы перехватить ее запястье до того, как она успела выплеснуть шампанское ему в лицо. – Хочешь еще подраться, Рокс? – Его голос был низким и угрожающим, и – господи, помоги ей! – от этого тембра у нее по спине пробежали мурашки. – Ты ведь проиграешь. Силы не в твою пользу.

Он был прав. Ярость толкала ее броситься на него, искусать, исцарапать, но все кончилось бы тем, что она опять приземлилась бы на задницу. Ладно, в ее арсенале еще оставалось другое оружие. И она собиралась использовать все, лишь бы заставить его отплатить за то, что он когда-то бросил ее на столько долгих лет.

– Я не стану тратить на тебя шампанское. – Его пальцы расслабились, и она опять поднесла бокал к губам. – И уж тем более – свое время. У меня назначена встреча, Люк. Так что тебе придется меня извинить.

– У тебя нет никаких встреч вплоть до завтрашней пресс-конференции. – Он отсалютовал ей своим стаканом. – Я уже спросил это у Мышки. Почему бы нам не поужинать вместе? И все прояснить.

Роксана едва сдерживалась, чтобы не взорваться от гнева. Но спокойно повернулась к гримировочному столику и села.

– Нет. Спасибо, но нет. – Отставив бокал в сторону, она принялась снимать кремом грим. – Я скорее отужинаю с бешеной крысой.

– Тогда мы поговорим здесь.

– Люк, время идет. – Она бросила в сторону использованные салфетки. Теперь, без красок, которыми Роксана разрисовала себя для выступления, он увидел, что она стала еще красивее. Ни один из ее образов, которые он ухитрился сохранить в течение всех этих долгих лет, даже и близко не был похож на Роксану во плоти. Ни одно из желаний, мучивших Люка все это время, не могло сравниться с тем, что пронзило его сейчас.

– А когда время проходит, – продолжала она, накладывая на лицо увлажняющий крем, – то какие-то события кажутся нам крупными, а какие-то – мелкими, незначительными. Ты можешь считать, что то, что когда-то было между нами, стало маленьким-маленьким, почти неразличимым. Так что давай не будем ничего выяснять, ладно?