Обманутые иллюзии

– Я привела тебя в дом! – Она оттолкнула Сэма. Только присутствие свидетелей удержало его от того, чтобы ударить ее наотмашь. – Я доверяла тебе, и моя семья тебе доверяла. Неужели тебе недостаточно того, что ты предал нас тогда? Неужели ты не можешь избавиться от этой смертельной ненависти к нам? Не тронь меня! – Он схватил ее за запястья и начал выворачивать руки. Роксана застонала от боли, следователи не замедлили вмешаться.

– Полегче, Уайатт.

– О, дорогая.

Это был сигнал для нее. Как бы ослепнув от навернувшихся на глаза слез, Роксана наткнулась на Люка и сбросила портфель со стола. Замки раскрылись. Оттуда высыпались сверкающие бриллианты, а вслед за ними – огненно-красные рубины.

– Ой. – Роксана закрыла рот рукой. – Боже мой, это же королевское ожерелье из Клайдбургской коллекции. Ты, – она подняла руку и обвиняюще показала на него пальцем, – ты украл их. Так же, как ты украл камни у Мадам много лет назад.

– Ты рехнулась. Это он их подбросил. – Сэм стал лихорадочно смотреть по сторонам, он не верил, что вся та конструкция, которую он так старательно создавал, могла рассыпаться за одно мгновение. – Эта сволочь их подсунула. Он меня посадил в ловушку! – Он приготовился к броску, а Люк – к отражению. Лоренцо собрался вмешаться, а Роксана развернулась. Ей ужасно не хотелось, чтобы кто-то подумал, что она пытается увернуться от беды. Но ведь цель оправдывает все. Она подставила Сэму подножку, и он свалился прямо на раскрытый портфель.

– Недалеко же ты ушел. – Сэм сидел на полу, тяжело дыша. – Не пройдет у тебя этот фокус, Каллахан. Ты пока у меня на крючке. В сейфе. – Утирая рукой рот, он встал. Глаза его широко раскрылись, лицо стало серым, губы скривились в зловещей ухмылке. – В моем сейфе лежат доказательства преступной деятельности этого человека. Он вор и убийца. Эта женщина тоже воровка. Все они преступники. Я могу это доказать, я могу это доказать! – Ковыляя к сейфу, он бормотал что-то себе под нос.

– Господин Уайатт. – Сапперстайн сдерживающе положил руку на плечо Сэма. – Советую вам дождаться адвоката.

– Я уже устал его ждать. Я жду уже сто лет. Вы, кажется, хотели обыскивать, да? Так обыщите это. – Он повернул диск на сейфе взад-вперед, набрав необходимую комбинацию. Сейф открылся, и он просунул туда руку, после чего, вытаращив глаза, уставился на папку, которая выпала из сейфа и из которой высыпались на пол яркие цветные фотографии.

– Интересные снимки, господин Уайатт. – Лоренцо подхватил несколько фотографий и, поджав губы, стал их рассматривать. – Вы очень фотогеничны и динамичны. – Он ухмыльнулся и передал фотографии напарнику.

– Это не я. – Не отрывая глаз от фото, Сэм вытер рот тыльной стороной ладони. – Это Ганнер. Здесь должен быть Ганнер. Это монтаж. Это сразу видно. Я никогда не видел этих людей. Я не знаю их.

– Но они, кажется, вас знают, – пробормотал Сапперстайн. Он служил когда-то в полиции нравов, но ни разу не видел столь творческого подхода. – Знаете ли, такое требует опровержения. Дома такое не держат.

– Ага. – Войдя во вкус, Лоренцо показал пальцем на фотографию, где была запечатлена наиболее непристойная и невероятная поза. – Интересно, как это он так вывернулся? Жена моя была бы в восторге.

– Неважно. – Сапперстайн прокашлялся. Он с опозданием вспомнил, что среди них есть женщина. – Господин Уайатт, сядьте, пожалуйста, пока мы…

– Это монтаж! – кричал Сэм. – Это он сделал. Он лгал и обманывал. – Тяжело дыша, он показал пальцем на Люка. – Но он за это заплатит. Все они заплатят. У меня есть доказательства. – Крякнув, он полез в сейф. Его нервы окончательно сорвались, когда он вытащил оттуда бриллиантовую диадему. – Это фокус, – проговорил он, захлебываясь. – Фокус. – Он отпрянул, уставившись на усеянную бриллиантами корону, и тут смешок прорвался сквозь его зловещую ухмылку. – Это исчезнет.

Сапперстайн кивнул Лоренцо, который взял диадему из рук Сэма.

– Вам не нужно ничего объяснять, – начал он, вытащив запонку. Тем временем Сапперстайн извлек из сейфа драгоценности.

– Я буду президентом! – с пеной у рта кричал Сэм. – Через восемь лет, мне нужно только восемь лет.

– Ой, я думаю, ты получишь больше, – прошептал Люк. Он щелкнул пальцами и подал Роксане внезапно появившуюся между пальцами розу. – Вот и все, Рокс.

– Угу, – она уткнулась лицом в его грудь, чтобы скрыть широкую улыбку. – А что мы покажем на бис?

34

Осень в Новом Орлеане была теплой, яркой и необыкновенно сухой. Дни становились короче, но вечер за вечером закаты являли собой чудесную симфонию из разных цветов и оттенков, которая захватывала дух и зачаровывала глаз.

Макс умер во время одного из таких ярких световых представлений. Он лежал на своей кровати, а рубиново-красный закат стал его последним занавесом. Семья его была рядом, и, как сказал Леклерк, сидя за одной из выпитых в ту ночь бесчисленных чашек кофе, это была самая прекрасная смерть из всех возможных.