Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

Жизнь – это подарок, и мне искренне хочется, чтобы все мы освободились от всего ненужного, тёмного и наполнились внутренним светом. Мне хочется, чтобы было как можно меньше драм и трагедий, меньше неудачных браков и тяжёлых разводов, меньше разбитых сердец и неразделенной любви. Каждая женщина имеет право на счастье, и если кто-нибудь узнает себя в героинях моих романов, посмотрит на себя со стороны, поймёт свои ошибки, научится правильно принимать поражения и будет, несмотря ни на что, жить и любить дальше, значит, мой труд не напрасен и я не зря вкладываю душу в романы. Я пишу с любовью и болью и пытаюсь затронуть все моменты, которые и составляют такое понятие, как счастье. Мне хочется, чтобы все мы шли по дороге добра, чтобы мы меньше теряли, чем находили, и чтобы мы жили в гармонии как с окружающим миром, так и с собой.

Хочется также сказать множество самых тёплых и искренних слов замечательным детям из казанского приюта «Гаврош». Я часто вспоминаю наше чаепитие, дружеские разговоры про жизнь и ваши стихи. Дорогие мои, любимые детки, вы всегда останетесь в моём сердце. Я буду ждать от вас весточки и надеяться на то, что у вас сложится всё хорошо и этот мир будет для вас всегда самым тёплым, чистым и самым весёлым. Да хранит вас бог. Мысленно я всегда с вами.

Спасибо всем, с кем мне довелось встретиться и познакомиться в Казани. Я всегда буду помнить ваши лица, ваши улыбки и ваши глаза. Спасибо за ваше гостеприимство и радушный приём.

С бесконечной любовью,

всегда ваша Юлия Шилова

Глава 1

Припарковав машину на вокзале, я посмотрела на себя в зеркало и глубоко вздохнула. Я волновалась. Чтобы хоть как-то скрыть излишнюю бледность, пришлось достать косметичку и воспользоваться её содержимым. Господи! Одному богу известно, как я волновалась! Страх никак не давал мне возможности побороть это чувство. Услышав звонок мобильного телефона, я взяла трубку и дрожащим голосом произнесла банальное:

– Слушаю.

– Томка, а что у тебя с голосом-то? – подозрительно спросила меня моя верная подруга Лейсан и тут же сама ответила: – Ты волнуешься, что ли?

– Чего спрашиваешь, если и так всё знаешь?

– Ну, мать, ты даёшь. Ведёшь себя, как будто первый раз на свидание идёшь!

– Ну, не первый… – смутилась я.

– Ну, и не последний, – поддержала меня подруга. – Если ты из-за каждого свидания так сильно переживать будешь, то запросто заработаешь себе инфаркт. Я же чувствую, что тебя прям лихорадит.

– Ой, Лейсан, ты ведь прекрасно знаешь, что это не какое-нибудь простое свидание. Это моя судьба. Сама не знаю, что со мной происходит. Меня всю колотит. Я боюсь.

– Кого?

– Сама знаешь кого.

– Своего француза, что ли?

– Его, будь он неладен.

– А он что, у тебя такой страшный? На фотографии – так просто красавец! Его только на обложке модного журнала снимать. Кстати, а что это ты так рано приехала? До поезда ещё целых сорок минут.

– Я боялась не успеть.

– Да, нервы у тебя ни к черту. Ты бы что-нибудь успокоительное выпила. Валерьянки, например.

– Я уже целый бутылёк выпила.

– И что?

– Меня ещё больше колотить стало.

– Тома, я не пойму, чего ты боишься?

– Сама не знаю, – честно ответила я и нервно прикусила губу, напрочь позабыв про свою яркую дорогую губную помаду. – Я сегодня всю ночь глаз не сомкнула. До утра еле дотерпела. Мысли все в голове путались. Не знаю, как с ума не сошла. Вот и приехала на вокзал ни свет ни заря.

– Если ты так волнуешься, то нужно было с ним в Москве встречаться, как раньше. Какого чёрта он в нашу Казань прётся?! Приехал бы, как белый человек, на тысячелетие города. Каких-то три несчастных месяца осталось до празднования. Так нет же. Прётся именно тогда, когда ему здесь делать нечего. Испокон веков принято: иностранцам всё самое лучшее показывать – и не стоит это правило нарушать. Что он, три месяца потерпеть не мог?

– Три месяца не могли ждать ни он, ни я, – произнесла я усталым голосом. – Я бы тоже с удовольствием встретилась с ним в Москве, на нейтральной территории, но он сам изъявил желание приехать в Казань именно сейчас.

– Тогда пусть смотрит раскопки, если ему так сильно хочется. Казань сейчас вся изрыта тракторами и бульдозерами. Если ему нравится смотреть на строительную технику, то ради бога.

– Ладно, не утрируй. Помимо раскопок, тут ещё есть много чего посмотреть. Я не за это переживаю, хотя и за это тоже.

– А может, вы вообще из гостиничного номера выходить не будете. Я имею в виду из кровати вылезать. Завтрак, обед, ужин прямо в номер. Будете смотреть на Казань из гостиничных окон, – тут же принялась фантазировать Лейсан. – В конце концов, он сюда не на экскурсию приехал, а ты к нему экскурсоводом не нанималась. Думаю, что у вас будут занятия поинтереснее. Кстати, а почему он не на самолёте, а на поезде едет? Экзотики захотелось? Решил на наши края через окна поезда посмотреть?

– У него фобия.

– Какая ещё фобия?

– Аэрофобия. Он самолётов боится.

– Как же он из своей Франции до Москвы добирался? На перекладных?

– На самолёте.

– Ты же говоришь, что он самолётов боится.