Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

Мужчина схватил меня за руку и повёл к выходу. Тишина в доме говорила о том, что, кроме нас, здесь никого нет. По крайней мере мне очень хотелось в это верить. Я думала, что меня выведут на крыльцо, но вместо этого мужчина толкнул меня в ближайшую комнату и открыл окно с массивной решёткой.

– Садись на подоконник и дыши, – скомандовал он.

Из этого окна был точно такой же вид, как и из окна комнаты, в которой держали меня с Жаном. Лес. Высокий каменный забор, и больше ничего. За этим забором ничего не было видно. С одной стороны, это было похоже на деревню, а с другой – ничего не говорило о том, что вокруг есть другие дома. Где мы?

– Ты что не дышишь-то? – Мужчина подошел к журнальному столику и, не выпуская пистолета из рук, налил себе полную рюмку джина. – Выпить хочешь?

– Нет.

– А я бы на твоём месте выпил для храбрости. Глядишь, выпьешь и меня перестанешь бояться.

Посмотрев на бутылку джина, я вдруг подумала о том, что бокал джина с тоником действительно поможет мне снять нервное напряжение, и в знак согласия кивнула головой.

– Ну что, согласна, что ли?

– Наливай, но только разбавь его тоником.

– Вот это другой разговор. – Мужчина расплылся в улыбке, не скрывая радость. Это натолкнуло меня на мысль, что он в доме один, и именно поэтому ему так необходим собутыльник, с которым он бы мог посидеть, выпить и поговорить. – А ты говорила, что тебе воздух нужен. Да не воздух тебе нужен, а рюмку шлёпнуть. Тогда и чувствовать будешь себя полегче. Зачем тебе тоник? Так приложись!

– Я так не могу. Мне нужна не рюмка, а бокал с тоником.

– Как знаешь. Я хотел, чтобы тебя больше вставило.

На столике лежали наручники. Мужчина почесал нос и ткнул в них пистолетом.

– Сейчас с собой возьму. Пристегну твоего француза к батарее.

– Зачем? – испуганно спросила я.

– Чтобы не сбежал никуда.

– Да куда там сбежишь? На окне решётка, на двери засов. Человек так избит, что кровью истекает. Его не приковать нужно, а оказать медицинскую помощь.

– Я сам знаю, что ему нужно. Или наручники, или на цепь. Уж больно глаза у него хитрые, – грубо заметил пьяный мужчина и погремел цепью.

– Послушай, как тебя зовут? – обратилась я на «ты» к малоприятному типу.

– Лёня.

– Лёня, будь благоразумным. Нельзя еле живого человека на цепь сажать. Не по-людски это. Пусть хоть на кровати лежит. Он же от боли стонет.

– Ни хрена с ним не будет, – стоял на своём Леня. – Он же не французская барышня. Пусть и не наш мужик, а импортный, но всё же мужик. В меня когда две пули всадили, я несколько часов по полю полз. И ничего, выжил. И даже когда мне одну пулю без всякого наркоза мой братан доставал, я вытерпел. Ни обезболивающего тебе, ни наркоза. Только спирта дали выпить. Вот тебе и весь наркоз. Ежели он мужик, так пусть терпит. Ведь он же из-за любви пострадал. Из-за нашей женщины. Пусть знает, что с нашими женщинами лучше в отношения не вступать, а то потом проблем не оберёшься. Пусть со своими француженками занимается французской любовью. А наших баб мять не надо. Мы наших баб сами помнём. Ладно, давай лучше выпьем.

– За что? – Я посмотрела на свой бокал. Хотелось выпить «за свободу», но произнесла банальное «за удачу».

Мой тост приглянулся чересчур пьяному Леониду, и он понимающе закивал головой:

– Да, точно. Удача в нашем деле просто необходима.

Выпив бокал джина с тоником до дна, я ощутила приятное жжение и вновь посмотрела в окно, делая вид, что усиленно дышу свежим воздухом.

– А тебя Томой зовут?

– Тома.

– Не повезло тебе, Тома.

– Почему?

– В крайне неприятную ситуацию вляпалась ты.

– И как мне из неё выйти? – прикинулась я дурочкой.

– Бабки отдать, – совершенно спокойно ответил он.

– Какие бабки?

– Драгоценности.

– Ах, драгоценности…

– Конечно, тебе нужно отдать драгоценности, а француз пусть выплатит требуемые с него баксы, и вы свободны, как голуби в полёте. Он в крупной компании работает, занимает хороший пост. Так что живёт не на пособие, а получает вполне приличные деньги. Человеческая жизнь дороже. Зато останется жив, а эти деньги со временем отбатрачит.

– А где гарантии?

– Какие гарантии?

– Гарантии того, что он останется жив.

– Да сейчас государство не даёт никаких гарантий, а ты хочешь, чтобы гарантии давали казанские братаны.

– Теперь хотя бы понятно, у кого мы в гостях. У казанских бандитов.

Мужчина сразу понял, что сказал лишнее.

– Да это я так. Никакие мы не бандиты, а очень даже простые и хорошие ребята. Бандиты – те, кто грабит, убивает, чинит беспредел и мешает жить мирным людям.

– А вы, значит, мирным людям жить не мешаете?

– Нет. Если только эти люди живут по понятиям и никаких законов не нарушают.

– А я и Жан какой закон нарушили? Можно поинтересоваться?

– Да что тебе говорить?! Ты и сама всё знаешь.

– А вот и не знаю.

– Твоя бабка деда Влада нагрела. Говорят, эта старуха гипнозом обладала. Вот она под гипнозом эту баночку-то и утащила.

– И ты считаешь, что я должна отвечать за её поступки? Ты считаешь, что это нормально?