Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

– Боже мой, Валя… Валя… Кто ж тебя так? По-прежнему держа ружьё наготове, я подняла валявшийся на полу телефон и машинально сунула его в карман своего сарафана. Заскулив, как раненая собачонка, я со всех ног бросилась из этого дома в сторону дедовой дачи. Я не видела, куда я бежала. Всё слилось – лес, кустарники, дорога, пробегающая мимо меня бездомная собака… Все предметы затянулись какой-то дымкой, и я не могла отличить один от другого. Смех Валентины, её слёзы, её шутки и чересчур интимные откровения. Вот мы сидим с ней в кафе… Вот она разговаривает по мобильному телефону… Вот торгуется по поводу драгоценностей… Вот понимает, что Влад её использует, и смотрит на меня глазами, полными слёз… А вот она раскаивается, что принесла столько зла в мою жизнь… Картинки шли одна за другой.

Споткнувшись на дедовом огороде о тяжёлый бак с водой, я грохнулась прямо на грядки и взвыла от сильной боли. Я так сильно ударилась, что даже не могла встать. Нога жутко болела, и эта боль становилась всё нестерпимее и нестерпимее. Не придумав ничего лучшего, я поползла прямо по грядкам, волоча за собой тяжелое ружьё.

– Матвей! Матвей! – громко позвала я деда, когда смогла доползти до лестницы и попыталась рядом с ней сесть.

– Что случилось? – Перепуганный дед вылетел из дома, держа в руках полную стопку самогонки.

Посмотрев на стопку, я вытерла слёзы и устало произнесла:

– Дай сюда стопку. Выпить хочу.

– Давай я ещё одну налью, и вместе выпьем.

– Я ждать не могу. Дай мне эту.

– Да пей на здоровье. – Дед услужливо отдал мне свою рюмку. – Я же сказал, что вы с Валькой мои самые желанные гости. Можете пить мою самогонку столько, сколько вам хочется.

Услышав имя Валентины, я дёрнулась. Выпив самогонку, я выкинула рюмку в огород и, поморщившись от боли, попыталась встать.

– Ты зачем посудой раскидываешься?

– А зачем ты баки с водой где попало ставишь?!

– Я где попало не ставлю, а в определённом месте, – пробурчал дед и пошёл искать свою рюмку. – А ты об него споткнулась, что ли?

– Я об него чуть все ноги не переломала!!!

– Не понимаю, как можно было его не заметить. Это же бак с водой, а не лейка.

Не став спорить с дедом, я вошла в дом, посмотрела на спящего Жана и, не вынимая ружья из рук, села на пол и завыла белугой. Ничего не понимающий дед протянул мне носовой платок и, видя, что он не вызывает у меня никаких ассоциаций, сам принялся вытирать мои слёзы.

– Ты что ревёшь-то? Что случилось? Машина, что ли, не заводится?

– Да стала бы я реветь так из-за того, что машина не заводится, – немного успокоилась я. – Там Валю убили!

– Как убили?!

– Как людей убивают? Заточку в грудь воткнули!

– Свят, свят, что делается, – испугался не меньше моего дед. – А кто?

– Что кто?

– Кто её убил-то? – Дед понял, что задал глупый вопрос, и стал нервно покусывать свои губы.

– Не знаю, но догадываюсь.

– Это я виноват. Валю из-за меня убили.

– С чего ты взял?

– С того, что я этого француза спёр и у неё неприятности начались. Если бы я француза не крал, то ничего бы такого не было! Я украл, а ей за это досталось. Они её за француза грохнули! Вот ведь гады! Такую женщину не пожалели! Чтоб у них руки отсохли! И зачем она связалась с этим Владом? Ключи им от своей дачи давала. Вот они на ней балаган-то и развели. Я ей всегда говорил, что эта связь её до добра не доведёт.

– Ты её об этом предупреждал?

– Постоянно, – заверил меня Матвей.

– Что ж она тебя не слушала?

– А она вечно мне говорила, мол, Матвей, не лезь. Сама разберусь. Приводила пример, что у многих казанцев семьи есть, дети. Так я и пытался ей доказать, что семьи – это семьи, а у неё этого статуса нет. Она ведь старше этого Влада в два раза. В матери ему годится, а не в любовницы. Но ведь сейчас так модно. Она мне сама об этом говорила. Да я видел, как он к ней относится. Разве ж так к женщине относиться можно? Разве это нормально? Он и крикнуть на неё мог, и ударить.

Я уже не слышала то, что говорил дед. Я вспоминала Валины глаза… У неё был такой страх в глазах! Всё произошло так быстро, что она не успела даже встать с кресла и оказать сопротивление. Это мгновенная смерть. Тут не может быть никаких сомнений. Валя умерла быстрой смертью. Странно, что её не пытали, не спрашивали обо мне, о моём местонахождении. Это более чем странно. А валявшийся на полу телефон… Наверное, Валентина собиралась куда-то звонить. Но не успела. Тот, кто убил женщину, до сих пор не знает, что я нахожусь в соседнем доме, иначе уже был бы здесь. Она верила в то, что получит свою часть драгоценностей и купит себе новую жизнь. Не получилось. А за визит смерти никто не платил.

– Тома, а что теперь будет-то? – наконец услышала я голос деда.

– Мне с Жаном нужно уехать отсюда, а ты позвонишь в милицию. Скажешь, что увидел Валину машину, решил зайти к ней в гости и наткнулся на тело.

– А может, кто-нибудь другой позвонит в милицию?

– А тебе что, тяжело, что ли?

– Боязно мне.

– Что значит – боязно?

– Боюсь я Валюту мёртвой увидеть.