Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений

Правду ли говорил Гноенко или зря впутывал в свое дело запорожцев — для Дениса Ивановича все это было безразлично. Важно было лишь то, что хоть какой-то «злодей» был пойман с оружием в руках. Наверное, не раз пытанный, Гноенко неторопливо рассказывал, что он делал в Тобольске. По приезде он «пристал» к женке Пелагейке-малороссиянке, что жила в загородном доме архиерея Варлаама, а чьих родителей она дочь — Гноенко не знал. По бродяжничеству своему ночевал он, пряча пистолет под изголовьем, у расстриги Степана Никитина, потом у Кудрина — казака, да у разных ссыльных. Потом был он у запорожцев Ермолаева и Голубя, сговаривал их совершить измену, бежать к ворам на Яик. У Родичева, пехоты сержанта, Гноенко пил вино и еще у гусара Никиты Коробченина ночевал. К острогу же Гноенко ходил два раза по наущенью казака Голубя — вызволять из-за высокого тына яицких казаков. Но «присланные» казаки-колодники в те дни отпуска на рынок не имели, и потому «подговорения» их к побегу учинить было невозможно, хоть они и передавали, что к тыну пришел сам Голубь.

Насчет ружья Гноенко объяснил, что украл его у одного «пропиточного малороссиянина» в Тобольске, а двадцать патронов купил на свои средства. И опять неизбежный распоп, какой-то Бабич, с которым Гноенко виделся на рынке. Распоп будто соглашался на злодейство. Участь Гноенко была решена, и Чичерин только ждал случая, когда в его сети попадется еще какой-нибудь «злодей», чтобы общая казнь в Тобольске могла как следует устрашить «озорников».

И почти одновременно с Гноенко губернатор сибирский поймал «красного зверя», да еще какого!

След опять шел из Астрахани и Нерчинска. Почуя волю и раздолье, нерчинский каторжный из астраханских атаманов Григорий Рябов разбил цепи и ушел из рудников. Он благополучно прошел через владения Чичерина и появился в Верхотурье. Это был последний предтеча Пугачева! «Злодейский яд свой распространяя в те места, наименовал себя императором Петром Третьим…» — писал о Рябове губернатор сибирский… Слишком «крупным зверем» был Рябов, и Денис Иванович не решился сам судить его, а отправил в Москву. Зато рябовских сообщников — распопа Никифора Григорьева и казаков-донцов Ивана Серединина и Степана Певцова приволокли в Тобольск пред очи «батюшки Дениса Ивановича».

Вспыльчивый Чичерин кричал на пленников и, наверно, бивал их из своих рук — такую «закоренелость» проявили они в своем «злодействе». Уже в плену они узнали о появлении Пугачева и сильно этому радовались. В «Объявлении» своем об этих людях Чичерин писал, что они, «невзирая на высочайшее ее императорского величества о них милосердие и пожалование животом, отважились не только дорогою всех жителей уверить об означенном самозванце, но и в Тобольске о том разглашать….»

Расправа была жестокой. Денис Иванович со своими гусарами, гайдуками, скороходами и чиновной свитой 1 ноября 1773 года лично наблюдал за казнью. Шесть мятежников были влекомы по Тобольску дюжими заплечными мастерами. Чичерин велел вести Гноенко, Григорьева с товарищами от острожного тына по всем переулкам и на каждом переулке бить кнутом, а потом вырвать ноздри и гнать татей в Нерчинск, в вечную ссылку, и на пути бить в каждом городе. На каком переулке упали в осеннюю грязь шесть казнимых, успели ли вырвать ноздри «злодеям» — неизвестно, но все они умерли под кнутом в столице Чичерина, и их поглотила тобольская земля, а не серебряный холод суворовских рудников…

3

Все это время Чичерин вел оперативную переписку с Рейнсдорпом в Оренбурге и с Деколонгом, действовавшим против Пугачева. Писал ли Рейнсдорп в Тобольск о своей ошибке? А ошибку он допустил большую. Незадолго до того, как Чичерин расправлялся со своими пленниками в Тобольске, в оренбургском тюремном замке сидел и ждал своей участи за крепкими железами Афанасий Хлопуша. И он обвел Рейнсдорпа вокруг пальца! Хлопуша дал клятву губернатору привезти Пугачева в Оренбург связанным по рукам и ногам, и Рейнсдорп отпустил старого атамана, пообещав ему за предательство помилование и 100 рублей серебром. Но Пугачев пожаловал Хлопуше чин подполковника, полтину и одежду с повешенного врага, и неистовый тверской разбойник с тех пор прославил себя подвигами под желто-алыми знаменами… Вскоре Чичерин узнал силу старого питомца сибирских рудников!

Через двадцать пять суток после дня тобольской казни Ефрем Заев с тремя тобольскими ротами пришел из Озерной в Ильинскую крепость. Он сумел продержаться лишь четыре дня. Там тоболяки узнали, что Хлопуша уже успел сделать нападение на коменданта крепости Лопатина и порубил его на куски. Вскоре пугачевцы подступили к крепости, ворвались на бастионы — и тобольский секунд-майор Заев был порублен саблями и поднят на багровые копья. За капитана Башарина заступились солдаты тобольской роты, и человек в мерлушечьей шубе помиловал Башарина, поскольку он всегда был добр к солдатам. Так тоболяки впервые увидели Пугачева — в татарской деревне под Ильинкой. Отсюда Емельян пошел к Оренбургу сквозь ледяной буран, гулявший в те дни в степях.