Обманутые сумасшествием

Ему снова стало плохо… сердце подсказывало, что нечто подобное должно было произойти, разум до последней минуты сопротивлялся и не верил. В какой-то момент даже показалось, что поблизости заиграла похоронная музыка, но это было абсолютной мелочью по сравнению с тем, что он УВИДЕЛ.

Рядом с могилой Айранта кем-то была вырыта свежая яма… для него.

Причем, вырыта всего несколько часов назад, так как еще совсем недавно он сам находился здесь. Более того, рядом стоял новый памятник с его улыбающейся фотографией и убивающей рассудок надписью: «Кьюнг Нилтон. Трагически погиб на Флинтронне при неизвестных обстоятельствах.». Эпитафия оказалась скупой на слова, но щедрой на источаемый ими яд. Дата рождения и дата смерти в точности совпадали. Смерть должна была наступить сегодня.

Кьюнг лихорадочно огляделся вокруг. Возможно, этот загадочный НЕКТО стоял совсем рядом, тщательно скрываемый слоем непробиваемой ночи. Уже второй раз подряд бесстрашный и волевой капитан испытал настоящую жгучую панику. Он понял, что окончательно сломлен духом. Руки дрожали, пистолет превратился лишь в символическое средство обороны, став простой игрушкой. Куда ни взгляни — всюду тьма и могилы. Ему постоянно казалось, что за спиной кто-то стоит и готовится нанести последний удар, поэтому он часто оборачивался и слабым светом фонаря пытался рассеять галактический вездесущий сумрак. В таком состоянии люди обычно непредсказуемы и способны на что угодно. Кьюнг чувствовал, что близок к окончательному, последнему решению в своей жизни.

Он медленно побрел по безграничному кладбищу, все более сливаясь с темнотой. Мир в глазах потихоньку угасал. Ему вдруг показалось, что поверхность под ногами зашаталась, словно вся планета встрепенулась после бесконечного долгого сна. Но позже он пришел к выводу, что просто пьян от собственного отчаяния. Бессмысленные звезды все еще горели на небе, посылая ему искорки своего заледенелого света. Повсюду смердело разлагающимися трупами. Он не мог чувствовать этот одурманивающий запах сквозь непроницаемый скафандр, но смрад мертвятины, каким-то образом пробивая преграду, проникал в его сознание. Стало даже тошнить. Никогда еще планета не выглядела так зловеще: темнота обжигала взор, мрачные могилы безмолвно вопили от собственной боли и скорби. Порой Кьюнгу казалось, что до его слуха доносятся голоса усопших. Прямо из-под песков возникали вздохи, стоны, протяжные завывания, в которых едва ли не различались слова проклятий. Ни на секунду не покидало подозрение, что сзади кто-то крадется. Он резко оборачивал голову, но всякий раз натыкался взором на беспроглядную черную стену. Вдруг кто-то позвал его:

– Кью-юнг…

Он замер и прислушался… голос повторился и был уже более навязчивым. Исходил он явно снизу, где могли находиться только…

– Кью-юнг… Кью-юнг…

Капитан понял, что начинает сползать с собственных мозгов. Нужно было быстрей делать задуманное, иначе финал непредсказуем. Он достал пистолет, в котором еще оставалось несколько зарядов, и, нацелившись в россыпь звезд, сделал первый залп. Похожий на молнию плазменный импульс разрезал напополам вселенную, на мгновение осветив вокруг полчище воинственно настроенных могил.

– Это в честь Оди!

Не прошло двух секунд, как грянул еще один выстрел.

– Это в память о Линде!

Потом более длительная пауза и третий залп.

– Это за упокой души Фастера!

Капитан в четвертый раз нажал кнопку курка и снова царство смерти было ослеплено мимолетной вспышкой яркого света, тут же поглощенного мраком.

– Это посвящается Айранту!

Прежде чем произвести последний итоговый выстрел, завершающий сюжет всех злоключений, подводящий черту в последовательности никем так и не понятых событий, ставящий точку всем неразрешенным проблемам, Кьюнг произнес длинную речь. Если бы в этот момент его кто-то мог слышать, он бы так и не разобрал, к кому именно эта речь направлена: к планете, к умершим, к невидимому божеству или к самому себе. Он медленно брел по кладбищу, уже ничего не осязая и не чувствуя, не видя и не слыша. Даже собственный голос, казалось, лился откуда-то со стороны, рождаясь непонятно где: