Обмен и продажа

– Я не за этим. У меня проблемы. Мне надо где-то несколько недель пересидеть. – Олег уже изобразил на своем лице скорбь, собираясь указать на комнаты с тещей и ребенком, но Вова на него не смотрел. – Помнишь, мы у тебя на даче праздновали? Ты ее не продал еще? Вот считай, что я хочу ее у тебя снять на месяц.

Вова достал пять бумажек по сто долларов и положил на стол рядом с нетронутой чашкой. Глаза Олега изменили выражение, он провел рукой по залысинам.

– А что? Можно! Отец там жил иногда зимой, там и обогреватель остался, и электричество есть.

– Гараж был, кажется? – уточнил Вова.

– Есть, да. Только там хлама полно. – Олег говорил, переводя взгляд с купюры на купюру, словно не мог понять, какая из пяти ему нравится больше. – Впереди суббота-воскресенье, я все уберу.

– А в доме как? Мне уже сегодня там ночевать надо.

– Отлично, отлично. – Олег, кажется, не слушал Вову.

– Никому про меня не рассказывай, даже жене. Просто не говори, что дачу сдал. Супруге скажешь, что ты мне чертежи свои продал. Ты же чертишь там на заводе? – Вова подвинул деньги. – Долг тебе прощаю.

Олег взял доллары, хотел что-то сказать, потом потряс руку Вове и почти выбежал с кухни. Несколько минут через тонкие стены доносился гул голосов. Вернулся он счастливым и протянул связку ключей на истрепавшейся веревочке.

– Сделку надо обмыть.

– Я за рулем, и нам все равно на дачу еще.

– По чуть-чуть.

Ехать надо глубокой ночью. Вова посмотрел на часы и согласно кивнул.

– Сходи сам, Олег, я намотался сегодня.

– Я один сбегаю, тут рядом ларек есть.

– Возьми только поприличней, и закуску. – Вова отсчитал тридцать тысяч. – Бери-бери, ты ж не долларами расплачиваться будешь.

Олег собрался за минуту и исчез. На кухню зашла теща, вежливо поинтересовалась, не убрать ли Вовин плащ на вешалку, и громко позвала дочь заварить гостю чай.

– Вы же одноклассник Олежкин? Я вас помню на свадьбе, – мило улыбнулась жена, вытряхивая заварку в ведро. – Правда, его чертежи американцы купить хотят?

– Ага. Я в этом не понимаю ничего, – не смутился новыми подробностями Вова. – Это Олег у нас с головой, я просто посредник. Если все пойдет как надо, скоро завалит вас деньгами.

Ответ жене понравился. Не переставая улыбаться, она убрала и протерла стол, зажгла над ним лампу, и в кухне сразу стало уютней. Раньше, чем чай успел настояться, вернулся Олег, красный от мороза и спешки. Он поставил пакет на табуретку и начал доставать продукты.

– Салями, импортная колбаса, водка «Абсолют», я что-то боюсь нашу в последнее время пить, взял две, чтоб не бегать, хлеба не было, так, шоколадка, это тебе. – Олег протянул плитку жене.

По Вовиным расчетам, с дорогой водкой выходило больше, чем он дал, но он промолчал.

Жена вежливо попрощалась и оставила их. Они выпили. Вова пропустил плач Олега о тяготах заводской жизни и катастрофическом состоянии промышленности и разлил по второй.

– Слушай, Олег, я теперь без дела остался, а деньги нужны. Тебе тоже. Пораскинь мозгами, как нам денег по-быстрому поднять? Покупка там, продажа.

– Если б я знал, наверное, не инженером бы работал. – Олег провел рукой по залысинам, гипнотизируя взглядом рюмку, потом быстро выпил, глаза его зажглись пьяными огоньками. – Новый год скоро, елками можно поторговать.

– Не, елки не вариант, там все схвачено и поделено, туда так просто не сунешься. Но про Новый год – правильная мысль.

– Мясо в деревнях закупать, его всегда к праздникам берут.

– Долго и по мелочи, – покачал головой Вова, подливая Олегу.

– Хлопушки! Фейерверки, петарды. Отлично же! Я видел, по телику взрывали, народу же понравится.

– Нормально! – обрадовался Вова, и они чокнулись. – Я говорю, у тебя башка варит. Я серьезно, завтра начинаем. Можешь искать, где купить дешевле, на чем привезти, как продать. С меня деньги, с передвижениями я тебе особо не помощник, мне сейчас лучше не светиться…

– Что у тебя случилось? Ты так и не сказал.

– Потом, – махнул Вова.

* * *

Они вышли из квартиры за полночь.

– Зря ты так напился, Олежка. Дачу-то найдешь?

– С закрытыми глазами, – цепляясь за Вову, ответил он.

– А как обратно доберешься?

– С тобой останусь, покажу, что там как, помогу освоиться на месте. Завтра домой пойду. Ты где машину оставил? Все, идем, идем.

Вове все время приходилось придерживать Олега, стремившегося завалиться в снег.

– Вот падлы!

Водительское окно белой «восьмерки» было разбито. Вынесли магнитолу. Вова продолжал материться, сметая стекло щеточкой с сиденья. Олег сел в небольшой сугроб, достал из кармана пачку «Родопи» и, закурив, наблюдал за товарищем.

– В машину садись.

Ветер задувал в салон, и разогнаться не получалось.

– Ты на седьмую просеку сверни, так быстрее, – трезвея от холода, сказал Олег.

– Не надо нам быстрее, по восьмой проедем.

Они спустились к Волге, но дальше дорога была занесена снегом.

– Давай за руль, я толкать буду.

Через полчаса пропотевший и окончательно трезвый Вова добрался до дачи. За забором в беспорядке росли яблони, даже голые, они закрывали собой дом.