Обменные курсы

– Одна реформа, и некоторые требуют еще, – отвечает профессор Влич. – Ладно, это мелкая проблема, мы быстро ее решим. Ваша лекция очень хорошая, и сегодня мы хотим вас благодарить. Просим быть нашим гостем на торжественном преподавательском банкете. И вашу переводчицу тоже. Сейчас наш сотрудник отвезет вас в гостиницу. Милиция пропустит машину, я договорился. Если вы сможете быть готовы к восьми, мы за вами заедем.

Время переодеться в целомудренной спаленке над рекой, время порадоваться маленьким радостям приятного визита в Глит. Потом они с Марысей Любиёвой сидят в вестибюле гостиницы. Подъезжает крохотный автомобильчик с четырьмя низенькими полными профессорицами; теперь на них цветастые платья, в руках большие дамские сумочки. Машина везет всех шестерых по узким, тихим улочкам Глита в старый бревенчатый ресторан «Нада», уже полный примелькавшимися за два дня лицами. Звучит смех, сияют улыбки, Петворта гладят по руке и проталкивают к почетному месту за столом.

– Вот белое вино, вот красное, вот сок, если хотите, – говорит профессор Влич, который сидит напротив Петворта. По обе стороны длинного стола улыбаются, смеются и болтают профессорицы. В ресторане низкий потолок, с которого свешиваются цветочные горшки; любопытная коза смотрит через окно на длинный, уставленный бутылками стол, за которым, как положено на преподавательской гулянке, гуляют преподаватели.

– Я читала вашего великого поэта-разоблачателя, Филипа Ларкина, – говорит полная профессорица справа от Петворта. – Я бы хотела съездить в Англию, поговорить с ним три дня и написать диссертацию.

– Вы знаете университетского писателя Броджа [23]? – спрашивает другая. – Который написал «Меняясь к западу»? Думаю, он очень смешной, хотя временами его идеологическая позиция не ясна.

– Вам нравится Глит? – спрашивает дама с другой стороны стола. – Он правда очень милый, кроме землетрясений. Тогда наши дома падают и совсем не весело.

– О, мой английский, я бы хотела, чтоб он был лучшей, – говорит другая дама с противоположной стороны стола. – Ваш язык очень трудный. Всегда такие фразы, которые кажутся правильными, но их говорить нельзя. Они хохотят. Это дама, которую я хочу есть.

– А некоторые фразы можно говорить в Британии, но нельзя в Америке, – говорит дама справа от Петворта.

– Когда в США, – подается к нему дама, сидящая за ней, – нельзя говорить женщине: «Можно мне погладить вашу киску?» Фраза правильная, но смысл другой, только я не знаю какой.

– Не знаете? – спрашивает дама, сидящая третьей от Петворта. – Сейчас объясню.

Смех ширится. Перед Петвортом ставят горшок с непонятным скворчащим кушаньем; в бокал подливают и подливают незнакомое вино.

Странные слова звучат в голове, английская, но не совсем английская речь – язык как средство межнационального общения. Все лица устремлены к Петворту, он говорит про закон бутерброда и золотое правило, про синицу в руках и камень за пазухой, про гомерический хохот и ветер в голове, сыплет счастливой болтовней заезжего лингвиста.

– Я была в Уэльсе, там очень темно, – говорит дама с другой стороны стола.

– Вы в Глите, – произносит соседка справа. – У нас сильная устная традиция, мы любим рассказывать истории.

– О да, мы ими знамениты, – подхватывает дама, которая сидит за ней.

– Я слышала, у вас инфляции, – говорит соседка слева. – У нас тоже, но другие.

– Желаете услышать одну нашу историю?

– Про портного?

– Нет, про шаха.

– В Уэльсе очень много чайных, все закрыты.

– Как вы думаете, Ларкин захочет увидеть меня на три дня?

– В некотором царстве, в некотором государстве, не в нашем, жил-был шах.

– Царь?

– Это вино готовят из отмороженной граппы.

– Здесь у нас марксистские инфляции, вызванные не предприимчивым процессом капитализма, а действием экономичных законов.

– У шаха была красивая жена, гарем, большой раб-турок и вороной конь.

– Я была в городе под названием Рил, там всё время показывали фильм «Унесенные с ветрами».

– Видите, как все вас любят? – шепчет в ухо Петворту его переводчица Марыся Любиёва по пути в туалет или еще куда. – Вы пользуетесь успехами! И как же вам это нравится!

Петворт поднимает глаза и видит, как она идет прочь, помахивая сумочкой.

Приносят следующее блюдо, дамы улыбаются.

– Шах одинаково любил жену и коня, и вот однажды, натешившись с женой, он садится на коня и едет прокатиться по пустыне.

– Разумеется, мы полностью запретили биржу, поэтому наш рынок целиком научный.

– По дороге он встречает колдуна, который сидит под деревом, и колдун говорит ему. «Если ты сможешь ответить на мой вопрос, то получишь исполнение всех своих желаний, хочешь? А если не сможешь, я возьму себе твою красавицу-жену. Ну как? Идет?»

– Надеюсь, вы посетили наш замок, там очень много истории.

– «Вот мой вопрос, – говорит колдун. – Кто в мире самый сильный, самый приятный, самый дородный и красивый?»

– Если немного пройти дальше от него, то попадете в очень интересное место.

– И тогда колдун говорит: «У тебя есть четырнадцать ночей, чтобы путешествовать и узнать ответ. А в полнолуние ты мне его скажешь, или я заберу твою жену».