Обнаров

То, что последует удар именно в голову, Обнаров почувствовал каким-то звериным чутьем. Повинуясь скорее этому чутью, чем разуму, он пригнулся, ушел от удара и нанес потерявшему равновесие водителю удар локтем в солнечное сплетение. Тот согнулся, бормоча проклятия. К месту потасовки уже бежала подмога, когда неизвестно откуда возникший охранник из бара крикнул, демонстративно выхватив пистолет:

– Все назад! Перестреляю, к чертовой матери!!!

– Саня! Ща мы им вломим! – бравировал Обнаров, демонстрируя известный жест.

Охранник подхватил Обнарова под руку и потащил на тротуар.

– Все нормально, мужики! Извините! Езжайте! Без обид!

Мертвецки пьяного Обнарова он прислонил спиной к стеклу витрины.

– Константин Сергеевич, вот ваш бумажник. В баре на столе забыли. Давайте я вам такси вызову.

Обнаров поманил охранника пальцем. Тот пригнулся.

– Ты чего лезешь, торчок? Тебе в ухо дать?

– О-о-о! Спокойно. Спокойно. Не надо в ухо. Сейчас машину поймаем.

– Сам доеду. Я – почти стеклышко!

Охранник принялся торопливо ощупывать карманы Обнарова.

– Санёк, ты не лапай меня! – Обнаров попытался отмахнуться.

– Нельзя вам за руль, Константин Сергеевич. Разобьетесь. Ключи возьму. Машину к нам во двор загоню.

– А, и… – Обнаров махнул рукой. – Хрен с нею, с машиной! Дарю!

Охранник свистнул, призывно махнул рукой, и желтое такси послушно остановилось рядом.

– Садитесь. Адрес помните?

– Я? Я все помню. Я не пьяный. Сейчас позвоню одной бабе. Потом поедем.

Охранник склонился к таксисту.

– В целости и сохранности довезешь. Понял? В квартиру подняться поможешь. Вот тебе деньги. Номер и морду твою я срисовал, если что. С Богом!

По еще теплой от щедрого солнца бетонке они шли к лайнеру.

– Эх, парни! Погода-то какая чудная! Обожаю золотую осень. Если сегодня четыре полета сделаем, а завтра крайний, уже послезавтра я смогу гулять по Питеру и кормить семечками голубей на Дворцовой площади.

– А кто это придумал, ходить «челноком»? – спросил инженер Вадик Жомов.

– Полина Леонтьевна и придумала. Молодчина! Утерла нос нам, мужикам, – ответил Леднёв. – Иначе бы мы еще дня три копались,

Идея была действительно стоящей. Взлет в заданных режимах до двухсот пятидесяти, разворот на точку, и обратным курсом на посадку. Затем торможение до заданной скорости и вновь: щитки на взлет. Если не ходить по кругу, а «челноком», времени экономили втрое.

– Не нравится мне версия торможения на взлете. Противоестественно это. Не могли они… – внимательно глядя в лицо Леднёву, точно ища поддержки, сказал инженер.

– Не дрейфь, салага! – Леднёв легонько подтолкнул инженера в спину. – Все пучком будет. Ибо ты…

Звонок мобильного телефона резкой, заливистой трелью встрял в разговор.

– Так, орлы! – резко сказала Задорожная. – Телефоны нужно в раздевалке оставлять. Какого черта?!

– Это у вас, Полина Леонтьевна.

Мужчины переглянулись.

Задорожная торопливо достала телефон.

– Да! Слушаю.

– Слушает она! Хо-хо-хо! Слу-у-ушает… Привет, воспитательница! Что там, горшки все помыла?

Задорожная прикрыла телефон рукой, приказала:

– Экипажу занять свои места!

– Чего молчишь? От счастья онемела?

В телефоне довольно хрюкнуло и пьяно, нараспев понеслось:

– Это я звоню тебе – заслуженный артист России Константин Обнаров! Я хочу тебе сказать, что ты – курица! Блёклая, безмозглая курица! Встречаться она со мной не будет. Да это я с тобой встречаться не буду! Ты – ничтожество! Ты – убожество! Ты… Ты кто? Ты горшки моешь! Мышь ты серая! Я не хочу тебя. Я не могу с тобой. У тебя грудь маленькая, у тебя задницы нет, у тебя ноги кривые, шея короткая, лицо глупое и глаза разные…

– Из чего я заключаю, что я тебе не безразлична. Костя, ты пьян. Надеюсь, Егор не с тобой. Ответь мне, где Егор?

– Да в Питере, в Питере Егор! Егор… Егор… Всем нужен только Егор!

– Костя, прости, у меня совсем нет времени.

В телефоне раздался нервный смешок:

– Чего у тебя нет? Давай разберемся. Куда тебе спешить? Семьи у тебя нет. Мужик, то есть я, тебя бросил. Ты даже детей к своим сорока не завела! Ты болтаешься, как… камень в торбе. Ты же никому не нужна! И после этого у тебя «совсем нет времени»? Ты сама себя слышишь?!

Задорожная раздраженно выключила телефон, сунула его в карман. По приставной лесенке поднялась в кабину.

– Неприятности? – мельком взглянув на нее, спросил Леднёв.

– Нормально, – коротко ответила Задорожная.

Она надела шлем, перебирая непослушными пальцами, долго возилась с застежками, потом привела кресло в рабочее положение, надела перчатки, тайком смахнула слезу и каким-то чужим, глухим голосом произнесла:

– Экипажу приступить к предполетной подготовке согласно контрольным листам осмотра и картам контрольных проверок.

Экипаж выполнял стандартную программу подготовки к полету. Командир движениями, доведенными до автоматизма, выполнял свою долю подготовки, четким «Принято!» отвечал на доклады членов экипажа. И все-то было хорошо, но…