Обнаров

День разгулялся на славу. Солнце жарило не по-осеннему щедро, от всей души, так, что казалось, на дворе не середина осени, а всего-то середина августа. Пестрая лесная опушка, берег ленивой лесной речушки, щебет запоздавшей с отлетом на юг лесной пичуги… Костерок… Шашлычок… Водочка…

– Красотища-то какая, коллеги! – Слава Сысоев с наслаждением вдохнул запах готовящегося шашлыка. – «Дни поздней осени бранят обыкновенно, но мне она мила, читатель дорогой…»

– Разливайте водку, Александр Сергеевич. Шашлык почти готов.

– Точно, Димон. Сначала выпьем, – согласился Сысоев. – Братцы, к столу! Иначе мяса наедитесь, вам водяры не хватит. Давайте натощак, чтобы достучалось.

Нетерпеливые руки потянулись к пластиковым стаканчикам.

– Внимания, прошу внимания! – Сысоев постучал кончиком ножа по бутылке. – Дорогой мой первый курс! Давайте выпьем за нас. За то, чтобы, став знаменитыми…

– «Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь…»

– Заткните Пастернака. Я продолжу. Так вот. Выпьем за то, чтобы, став знаменитыми, любимыми народом, богатыми и духовно и материально, мы всегда помнили, как мы начинали свой путь, день этот помнили…

– Короче, Склифосовский!

– …чтобы могли вот так, как сегодня, запросто собраться…

– Травиться дешевой водкой…

– Не надо. Не надо.

– Так что за нас, первый курс. Да сопутствует нам удача во всем!

– Ура!!!

Опустевшие пластиковые стаканчики полетели в воздух.

– Мясо… Мясо готово! Разбирайте.

Дима Ермаков, ловко орудуя шампурами, снимал кусочки шашлыка в общее блюдо, делил на порции, раскладывая в картонные тарелки.

– Мне два шампура дай. Я с картонки есть не буду, – Никита Сазонов брезгливо отверг протянутую ему порцию.

– Никитос, не борзей. Голодным оставлю. Так, девчонки, налетай. Кому порцию?

Сазонов усмехнулся, перешагнул через сидевшего на корточках Ермакова, жестко отстранил осаждавших его однокурсниц, подошел к мангалу, покрутил туда-сюда шампуры с уже готовым шашлыком и выбрал два.

– Э-э! Куда? Все же точно рассчитано. Никита, кому-нибудь не хватит. Ты же четыре порции загреб! – крикнул Ермаков вслед Сазонову.

– Пошел ты, счетовод! Забыл, кто пирушку финансирует?

На сухой, прибитой течением к берегу сосне секретничали девчонки.

– «…Экспедиция Роберта Скотта достигла Южного полюса восемнадцатого января тысяча девятьсот двенадцатого года, на месяц позже экспедиции своих соперников – норвежцев. Они обнаружили на полюсе норвежский флаг и записки Амундсена. Скотт записал тогда в своём дневнике: «Норвежцы нас опередили – Амундсен оказался первым у полюса! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы – ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…» – сидя верхом на сосне, читала Ольга Ширяева.

– Барышни, шашлык стынет, – напомнил Сазонов.

– Тихо ты! Тихо! – зашикали на него.

– Что за «Юстас – Алексу»? Чего читаем? Таисия, держи, – он протянул Ковалевой шампур.

Ширяева втянула носом аппетитный запах шашлыка и продолжила читать.