Обнажая душу (СИ)

— Ох.. Том, я так рад! — громко и счастливо затараторила эта вредная мелочь, а я, прищурившись, лишь пассивно принимал новую очередь легких, звонких поцелуев в щеку. Все равно чертовски неловко и непривычно это.. пусть и приятно. — О, слушай, — подозрительно-заинтересованно ахнул Билл, явно озаренный какой-то новой идеей. В обычное время меня должна была насторожить такая интонация, а уж теперь-то — тем более! — А может.. ну, как раньше? Сыграем во что-нибудь?

— Че, в натуре? — недоверчиво резануло по моим словам крутое удивление. — Да ну, она уже нерабочая, наверно, и.. — принялся я приводить какие-то возражающие аргументы, ведь эта странная затея действительно была крайне неожиданной. — Билл, блин! — крикнул вслед я, а брат уже все равно дернулся в сторону моей комнаты.

В приставку примирения мы не играли года уж как два. Как-то не было необходимости, да и от времени вкупе с частотой усердного применения она уже начала конкретно барахлить.

— Я поищу, ты же не против? — на ходу, с до смерти пугающим энтузиазмом бросил он, вприпрыжку двинув из кухни, едва не впечатавшись при этом по всем законам эпичности прямо лобешником в косяк, и уже вскоре благополучно скрылся за углом с минимальными потерями.

— Вот дебил, — лишь хмыкнул я предосудительно и, решив, что пить уж точно сегодня больше не надо, принялся неторопливо убирать за нами всякие улики.

— Я все слышал, — громко отозвался мелкий уже из комнаты практически сразу и вдруг чем-то адски загромыхал, будто уронил там, как минимум, потолки двух квартир выше, создав при этом все условия для возникновения катастрофы. — Ай, блять!

— Че это? — сразу среагировал я, плюнув на посуду и резко чесанув по следам этого несказанного вершителя массового безумия. — Хорошо, что я не помню, что в ней лежало, — остановившись в проеме и критически рассматривая какую-то увесистую коробку, которую грациозно стоящий на стуле брат неведомым чудом умудрился своротить на пол прямо со шкафа. — Не там ищешь. Слазь лучше.

— Сними меня? — совершенно внезапно предложил он, устремив в мою сторону все свое неотступное внимание и безоблачно, но в то же время застенчиво заулыбался. Вот тут я офигел.

— Каво? — отправляя свою охреневшую интонацию на взлет, хохотнул я и, нервно сглотнув, покачал головой, все равно подходя поближе, но не к брату, а только чтобы склониться над рухнувшей на пол коробкой и посмотреть, что там, вероятно, пострадало при падении.

Намеренно игнорируя все еще возвышающуюся столбом шпану недалеко от меня, я блаженно заулыбался при шумной, сносящей волне опьянения, промчавшейся где-то внутри головы, и теперь меня странно и беспрерывно распирало от окрыляющей, сладостной и чертовски охренительной легкости. Мне надо бухать поменьше, однако.

— Давай, сам залез, сам и спрыгивай.

— Я упаду, — в свою очередь, заканючил этот взрослый ребенок, чуть топнув ногой и, судя по всему, еще и подбоченившись. Походу, его кто-то тут избаловал сверх меры. — Я же пьяный.

— Ты охуевший, — со смехом поправил я, хотя внутренне, так или иначе, беспрекословно уже согласился сейчас выполнить его нелепую и не слишком уж сложную просьбу. — Эх, Билл, — поднимаясь на ноги и с укором привычно цокнув языком, хмыкнул я и подошел к нему, остановившись напротив, примерно, на уровне его живота, после чего вдруг выразил одну свою первую и, вероятно, точную догадку. — Ты ж специально, — медленно опуская ладони на его тощие бока и плавно ведя их на бедра, негромко проговорил я, едва шевеля пересохшими от постепенно нарастающего мандража губами, когда в груди все снова часто забахало и грузно разорвалось фейерверками от такой заманчивой, по-особенному меня волнующей близости.

— Ага-а, — тут же зарываясь пальцами в мои закрепленные резинкой волосы, промурлыкал этот хитрый кот, и я прижался к нему ближе, просто обнимая и изучая руками его такую гармонирующую с ним худобу.

— Так я и знал, — ворчливо пробурчал я, теснее припадая щекой к его животу и чувствуя жар его тела через футболку, в то время как мои бесстыжие прикосновения постепенно добрались до его костлявой, маленькой задницы, реально адски бьющей меня ниже пояса волнами возбуждающего кайфа. Как же давно я об этом грязно и тайно мечтал.. — Вот черт, Билл, — нервно брякнул я, шумно выпуская воздух из груди и жмуря глаза, стискивая в руках его так крепко, что даже самому стало как-то жутко от всего того, что я в тот момент почувствовал.

Я едва не давился эмоциями, болезненно тяжкой, реально невыносимой жадностью, которая просто не имела границ. Я уже откровенно и безнаказанно лапал своего податливого брата, забыв то, о чем он вообще просил, да и просил-то намеренно, а я тупо взял и снова повелся.