Обнаженная для тебя

Подавшись вперед, я провела языком по его губам и даже замурлыкала от удовольствия, ощутив солоноватый привкус. Его бедра нетерпеливо двигались. Я чуть-чуть приподнялась, но он остановил меня яростным движением:

— Помедленнее!

Его просьба звучала как угроза, а его властный голос еще больше усилил остроту моих ощущений.

Я опустилась, снова принимая его в себя, и, когда его проникновение уже превзошло пределы моей вместимости, меня пронзила странная, сладкая боль. В то время как от точки взаимопроникновения наших тел растекалось наслаждение, наши взгляды встретились, и я вдруг осознала, что наши тела практически полностью, не считая самых сокровенных и интимных частей, прикрыты одеждой. Это показалось мне нестерпимо чувственным, как и издаваемые Гидеоном звуки, судя по которым он испытывал столь же запредельное наслаждение, как и я.

В безумном возбуждении я впилась губами в его рот, вцепившись пальцами в намокшие от пота пряди волос. Целуя его, я одновременно вращала бедрами, подаваясь навстречу сводящим с ума круговым движениям его большого пальца и чувствуя, как с каждым проникновением его огромного пениса в мою тающую под этим напором сердцевину во мне все сильнее вызревает оргазм.

Остатки разума покинули меня окончательно, уступив место примитивным телесным инстинктам. У меня уже не было возможности сосредоточиться на чем-либо, кроме безумного процесса совокупления, яростного желания скакать на его члене до тех пор, пока томительное напряжение, достигнув высшей точки, не прорвется запредельным наслаждением.

— Как хорошо, — всхлипывая, стонала я. — Ты чувствуешь… Ах! Боже, это слишком хорошо!

С помощью обеих рук Гидеон задал ритм моим движениям и придал моей посадке наклон, при котором мощно вздувшаяся головка его члена натирала внутри меня чувствительное, отзывавшееся болью место. Напрягшись и задрожав, я поняла, что вот-вот кончу просто от этих его умелых, мощных толчков.

— Гидеон!

Когда моя сердцевина содрогнулась в экстатических спазмах оргазма, распространявшихся по всему трепещущему телу, он взял меня за затылок и, глядя, как я буквально распадаюсь на части, удерживал мой взгляд, хотя так хотелось закрыть глаза. Оказавшись во власти этого взгляда, я застонала и кончила сильнее, чем когда-либо в жизни. Тело мое дергалось в такт каждой пульсации наслаждения.

— Трах-трах-трах! — рычал он, подбрасывая свои бедра навстречу моим.

Гидеон засаживал в меня свой член мощными, яростными толчками. Я чувствовала, как его пенис становится все тверже и толще, и жадно следила за ним, желая видеть его семяизвержение. Расширенные в экстазе глаза Гидеона утратили фокус, от былого самоконтроля не осталось и следа, прекрасные черты исказило дикое стремление к высшей точке.

— Ева!

Он кончил, издав какой-то животный звук, потрясший меня своей яростью. Оргазм заставил его содрогнуться, но черты лица на миг смягчились, выдав неожиданную ранимость Гидеона.

Зажав его лицо в ладони, я успокаивающе скользнула губами по его рту, в то время как мои щеки обдавало его судорожное, прерывистое дыхание.

— Ева.

Обхватив руками, он прижал меня к себе и уткнулся потным лицом в мою шею. Я знала, как он себя чувствует. Раздетым. Голым.

Мы довольно долго оставались в таком положении, вбирая последние содрогания. Повернув голову, Гидеон нежно поцеловал меня: проникновение его языка в мой рот, как ни странно, успокоило мои взбудораженные нервы.

— Вау, — выдохнула я.

Его рот дернулся.

— Да, — улыбнулась я.

Гидеон пригладил влажные прядки волос на моих висках, кончики его пальцев скользнули по моему лицу чуть ли не с благоговением.

От того, как он смотрел на меня, мою грудь пронзила боль. Он выглядел ошеломленным и… благодарным, его глаза были теплыми и нежными.

— Мне не хочется прерывать этот момент.

Чувствуя, что мой вопрос уже висит в воздухе, я озвучила его:

— Но?..

— Но я не могу свалить с этого обеда. Мне еще речь произносить.

— О!

Настроение у меня упало. Я осторожно приподнялась, прикусив губу от ощущения влажного скольжения его члена из меня. Одного этого трения было достаточно, чтобы желание вернулось. Непохоже, чтобы его пенис размягчился.

— Черт побери! — выругался он. — Я опять тебя хочу.

Прежде чем я успела отстраниться, он перехватил меня, достал откуда-то носовой платок и мягко прошелся им у меня между ног. То был глубоко интимный акт, под стать сексу, который мы только что имели.