Обнаженная Япония. Сексуальные традиции Страны солнечного корня

Мисима рассуждает о романтической любви и, как многие японцы, увлеченные ортодоксальными самурайскими трактатами, но живущие в реальном современном обществе, сам себя загоняет в тупик, говоря о том, что любовники нынче утратили силу бороться с обстоятельствами. Но ведь если любовникам надо бороться за свою любовь, значит, они хотят ее как-то реализовать, высказать? Или они борются за то, чтобы молчать и ни в чем не сознаваться? Любовники путаются вслед за автором: «...юноша не находит радости в том, чтобы завоевать свою возлюбленную, и не грустит, если это ему не удалось. Это и не удивительно, ведь ему не доступен широкий спектр человеческих эмоций и способность идеализировать объект своей страсти. В результате объект тоже теряет достоинство. Любовь относительна, и, если достоинства одной личности умаляются, в равной мере умаляются и достоинства другой. По всему Токио в наши дни процветают любовные романы пигмеев». На мои просьбы нескольким современным японцам прокомментировать этот фрагмент те предложили поменьше размышлять и принимать все как есть...

Еще одна ценность комментариев Мисимы к «Хагакурэ» применительно к теме нашей книги состоит в том, что он рассуждает о так называемой философии любви, довольно точно оформляя ее терминами и понятиями: «У японцев есть традиция романтической любви и специальное обозначение для этой любви (рэнъай). В старой Японии любовь (ай) была почти неизвестна. В те времена люди знали только страсть, в которой преобладали сексуальные устремления (кои)».

На Западе же со времен Древней Греции принято проводить различие между эросом (сексуальной любовью) и агапе (божественной любовью). Эрос вначале рассматривался как плотское желание, но постепенно приобрел более широкое значение и вошел в сферу платоновских идей — то есть сущностей, постигаемых только разумом. Агапе — это духовная любовь, полностью отделенная от плотского желания. Именно агапе впоследствии стало основным источником христианской любви.

В соответствии с европейскими традициями эрос и агапе всегда считались противоположными. Поклонение перед женщиной у средневекового рыцарства имело в своей основе культ Девы Марии (эрос), но верно также и то, что высший идеал рыцарской любви — агапе и полная свобода от эроса.

Считается, что современный европейский идеал патриотизма также имеет в своей основе агапе. Между тем мы без преувеличения можем сказать, что в Японии нет такого понятия, как любовь к родине, равно как и нет такого понятия, как любовь к женщине. В основе духовного мира японцев эрос и агапе слиты воедино. Когда любовь к женщине или молодому человеку чиста и целомудренна, она ничем не отличается от преданности самурая его господину. Это представление о любви без различия между эросом и агапе в конце эпохи Токугава было названо «любовью к императорской семье» (рэнкэцу-но дзё) и положено в основу поклонения императору.

После войны императорская система правления отошла в прошлое, но это не означает, что вместе с ней из духовного мира японцев ушло представление о подлинной любви. Оно основывается на твердой убежденности, что все исходящее из глубины сердца образует идеал, к которому следует стремиться и за который, если потребуется, следует умереть. На этом основывается философия любви «Хагакурэ». Дзете приводит в качестве примера любовь мужчины к другому мужчине — любовь, которая раньше считалась более возвышенной и духовной, нежели любовь мужчины к женщине. Далее Дзете утверждает, что эта самая подлинная и чистая разновидность любви у самурая перерастает в преданность господину и поклонение ему.

Прав или нет был Мисима, утверждая, что в Японии нет такого понятия, как «любовь к женщине», но согласитесь: такой взгляд на проблему — страшный шок для европейца, для которого любовь — есть!

Веселые парни из веселых кварталов

«...Прежде всего, возраст — от пятнадцати до восемнадцати. Лицо, как велит современный вкус, довольно округлое, нежно-розового цвета, подобного лепестку вишни. Черты лица без малейшего недостатка. Глаза с узким разрезом не годятся. Брови непременно густые. Переносице не следует быть слишком узкой, а линия носа должна повышаться плавно. Ротик маленький, зубы ровные, белые. Уши продолговатые, мочки тонкие, чтобы сквозили до самого корня и не прилегали плотно к голове. Очертания лба не должны быть искусственными, пусть волосы растут на нем так, как от природы положено. Шея стройная, и чтобы пряди из прически сзади не выбивались. Пальцы нежные длинные, ногти тонкие...

Большие пальцы на ногах должны отгибаться в сторону, кожа на пятках прозрачная. Талия длиннее обыкновенного, бедра крепкие, не мясистые, задок пухлый. Манеры грациозные, речь приятная. Должна уметь носить платье с изяществом, вид иметь благородный, нрав тихий. Сверх того, ей надлежит иметь познания во всех изящных искусствах, которые приличествуют даме. И чтоб на ее теле не было ни единого родимого пятнышка!..»^[22]