Читаем Обнаженная модель полностью

Когда Римма подошла к Мережко я слышала весь разговор. Он обратился к ней с предложением купить картину, поинтересовался ценой, сказав, что хочет сделать подарок девушке ко дню рождения. Римма ему отвечает, что ей приятно продать картину известному творческому человеку. Только зачем переплачивать лишние деньги, выставка завтра закрывается, она продаст картину гораздо дешевле прямо из мастерской, ведь зал берет половину стоимости работы. Они обменялись визитками.

Римма дала мне свой фотоаппарат с просьбой сфотографировать их вместе на фоне понравившегося Мережко пейзажа. Затем они расстались с условием, что Мережко придет к ней в мастерскую.

Римма рассказала художницам о разговоре с покупателем.

— «Куй железо, пока горячо», — резко делая жест рукой и рассекая воздух, сказала Валя Лебедева, обращаясь к Римме, — предложили купить, продавай сразу. Теперь жди, придет ли Мережко в мастерскую или нет. Как правило, если торг сразу не состоялся, то все ничем и кончается. Эти люди заняты, им некогда ходить по мастерским. Зря ты не отдала, вечно ты благотворительностью занимаешься.

— Мне стало жаль его денег, ведь он такой же, как и мы, деньги творческим трудом зарабатывает, а это не всегда прибыльно, — отвечала Римма.

Я слушал рассказ смотрительницы, и мне была приятна эта история, потому что я поступил бы точно также.


Мы с Беником покинули выставку и шли по Кузнецкому Мосту к метро, обменивались впечатлениями.

— Володь, я вижу, тебя зацепили работы Исаковой. Ведь ее мастерская в том же доме что и моя, и даже на одном этаже. Если хочешь, я вас познакомлю. Предупреждаю, Исакова — старая карга, и очень своенравная. Недавно приехала из Японии, куда летала писать уже второй раз, ее работы там ценятся. Она — миллионерша. Она в Москве только из-за выставки. Ее трудно застать в городе, она все время на природе. Я постараюсь ей дозвониться, но если она не захочет увидеться, тут я бессилен.

Мы расстались. На следующий день мы с Расулом пришли в мастерскую к Бенику.

— Володя, ты помнишь наш вчерашний разговор?

— Ты о старой, но талантливой мымре, да зачем это мне нужно. Работы ее понравились, но знакомиться расхотелось.

— Я все-таки позвоню ей сейчас. Вряд ли она придет ко мне, поэтому давай немного схитрим. Ты не возражаешь, если я выдам тебя за покупателя картин.

— Ну, это твое дело, поступай, как знаешь.

— Хорошо, попробую, — ответил Беник, — но предупреждаю, она женщина с характером.

Беник набрал номер телефона и дозвонился.

— Она здесь, — зажав ладонью трубку, шепотом сказал Беник, — Володя, сегодня не получиться, она занята и перенесла встречу на завтра.

— Когда женщина не хочет знакомиться, она ссылается на срочные дела, — сказал Расул, усмехнувшись, — тебе это надо, Володь? Давайте лучше выпьем и вспомним давние времена: «Когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли», — как поется в песне.


На следующий день, как и договорились, я пришел к Бенуарду Владимировичу в его мастерскую. Через некоторое время он взял трубку и набрал номер телефона:

— Римма, покупатель, о котором я вчера говорил с тобой, у меня в мастерской. Что сказать ему? Да, ждем.

Я вопросительно посмотрел на Беника.

— Она сейчас придет, ее мастерская рядом.

Вскоре в дверь позвонили. Вошла молодая женщина. Она была красива!

Я сразу узнал в ней ту самую девушку, которую видел много лет назад в кафе ЦДХ. О ней мне говорила Фадеева и называла ее имя. Сходство Риммы с Мариной Владибыло очевидно. Во всяком случае, мне так показалось.

Ее внешность поразила меня также, как и ее работы на выставке в зале на Кузнецком Мосту. Белая широкая блуза с глубоким вырезом, на которой едва угадывались бледно-розовые фактурные цветы, широкая синяя цветастая юбка очень шли ее высокой фигуре. Мощный пучок золотистых волос на затылке и пышная челка над глазами небесного цвета. Таких волос я давно не видел. Мы стали привыкать, что женщины носят короткие прически, вплоть до того, что стригут волосы под ноль, словно призывники-новобранцы. Ее роскошные волосы напоминали портреты Юсуповой, Орловой, Гершман, написанные вдохновенной рукой Валентина Серова. Римма была приветлива и улыбчива. Широко раскрытые голубые глаза, сочные алые губы, высокая, стройная. Я потерял дар речи, в сознании промелькнуло: это моя женщина!

Художницы у меня всегда ассоциировались с некоторой неряшливостью: будто они бросают вызов окружающим, подчеркивают пренебрежение к своей внешности. Поэтому я избегал сближаться с художницами, мне больше нравились актрисы и балерины.

Я встал навстречу вошедшей женщине.

— Владимир Артыков, мой давний друг, — представил меня Бенуард Владимирович.

Беник предложил Римме присесть к столу.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже