Обнаженная смерть

— Сигнал о том, что я уперся в стену. — Он расстегнул манжеты и закатал рукава. Ева подумала, что осталось только поплевать на ладони, и улыбнулась. — Что ж, за стеной всегда что-то прячется.

Одна его рука забегала по клавиатуре, другая взяла бокал. Он повторил команду и услышал в ответ:

«Данные защищены».

— Вот мы тебя и прихватили! Значит, есть что защищать.

— Но как же ты…

— Сейчас увидишь. — Рорк поднял палец, заставив Еву замолчать. — Попробуем отыскать цифровые и буквенные комбинации пароля! — С довольным видом он отъехал от пульта. — Это займет какое-то время. Иди сюда.

— Покажи мне, как ты… — Ева осеклась: Рорк силой усадил ее себе на колени. — Перестань! Есть вещи поважнее, чем…

— И я так думаю. — Он завладел ее ртом, провел рукой по бедру, добрался до груди. — Поиск пароля займет час, а то и больше. Помнится, ты не любительница терять время зря.

— У тебя хорошая память…

Ева впервые сидела у кого-то на коленях, и ей, как ни странно, не было неприятно. Она уже собиралась покориться, но новый шум заставил ее встрепенуться: из стены выезжала широкая кровать.

— Мужчина во всеоружии, — пробормотала она, обретя дар речи.

— Очень своевременное замечание! — Он поднял ее на руки и понес. — Сейчас ты убедишься, что это не шутка.

— Знаешь, Рорк… — Впервые в жизни ей было приятно такое бесцеремонное обращение.

— Я весь внимание.

— Я всегда считала, что в обществе, в рекламе, в индустрии развлечений сексу уделяется слишком много внимания.

— Неужели?

— Да! Но теперь я передумала, — успела она закончить, падая на кровать и увлекая его за собой.

Ева уже выяснила, что любовь может быть напряженной, захватывающей, нестерпимо возбуждающей. Но что она бывает забавной? Ева сделала открытие: оказывается, она способна скакать по кровати и возиться, как беспечное дитя.

Легкие поцелуи, щекотка, хихиканье… Она не могла вспомнить, когда в последний раз так же беспечно смеялась.

— Поймала! — крикнула она, прижимая Рорка к матрасу.

— Твоя взяла. — Он охотно позволил ей обрушиться на него с поцелуями. — Как же ты поступишь с беспомощным пленником?

— Я использую тебя в собственных интересах! — Она ухватила его зубами за нижнюю губу. — Я буду тобой упиваться… — Она расстегнула на нем рубашку. — Роскошное тело! — Она провела руками по его груди, доставляя удовольствие себе и ему. — Еще я всегда считала, что этому грош цена. Любой может купить себе безупречное тело, были бы деньги.

— Это мое собственное, а не купленное! — возмущенно возразил он.

— Не морочь голову! Ты наверняка не вылезаешь из гимнастического зала. Кстати, где он у тебя? Обязательно покажи. Хочу полюбоваться, как ты обливаешься потом.

Рорк выскользнул из-под нее и оказался сверху. Сначала она напряглась, но потом расслабилась, принимая его ласки. «Уже прогресс! — подумал он. — Первые шажки на пути к доверию…»

— Готов попотеть с тобой на пару, лейтенант. В любое время! — Он стянул с нее свитер. — Когда захочешь.

Рорк убрал руки, зная, что она сразу обнимет его сама. «Сколько в ней силы! — думал он, наслаждаясь переходом от игры к нежности. — И одновременно — тревожной уступчивости…» Он медленно и нежно помогал ей совершать первое восхождение, наблюдал, как она изгибается, вслушивался в негромкие стоны.

Эта женщина была ему нужна! Он все еще испытывал потрясение от силы этой потребности! Встав на колени, Рорк подсунул руки под ее спину и приподнял Еву. Она обхватила его ногами, откинулась. Он прижался губами к ее губам, совершая медленные, мерные толчки, проникая все глубже и глубже.

Наконец Ева содрогнулась, и Рорк почувствовал, как по его телу пробежала волна восторга. Выкрикнув его имя, она обхватила руками его шею, прижалась к нему и забилась в приступе болезненного наслаждения.

Ева чувствовала, что все ее тело источает жар. Медленное нарастание возбуждения и взрыв, которому, казалось, не будет конца, напитали ее невероятной энергией. Натягивая на себя одежду, она наслаждалась запахом Рорка, который теперь источала ее кожа.

— Мне с тобой хорошо!

Ева удивилась, что сумела произнести это вслух, признаться в своей слабости, предоставить кому-то преимущество над собой.

Рорк понял, что это ее признание равносильно громогласному заявлению о пылкой любви в устах любой другой женщины.

— Я рад. — Он провел пальцем по ее щеке. — Мне тоже хорошо с тобой.

Но Ева решительно положила конец нежностям и шагнула к экрану.

— Зачем ты рассказал мне про дублинского уличного мальчишку и про его отца-уголовника?

— Я уверен, что ты не осталась бы с человеком, которого не знаешь. Ты ведь тоже кое-что мне поведала… Думаю, рано или поздно ты мне скажешь, кто обижал тебя в детстве.

— Говорю же: не помню! — Ева расслышала в своем голосе панику и возненавидела себя за малодушие. — Мне это не нужно.

— Расслабься. — Он подошел к ней и стал растирать ей плечи. — Я не собираюсь на тебя давить. Я хорошо знаю, что значит лепить себя заново, соблюдая дистанцию между собой и прошлым.

Что толку предупреждать ее, что, как далеко ни убежишь, какую скорость ни разовьешь, прошлое все равно будет преследовать тебя по пятам?