Обнаженная смерть

— Правила требуют, чтобы я спросил, не желаете ли вы, чтобы вас отстранили от этого расследования. — Он подождал несколько секунд, но Ева молчала. — Что ж, будем считать, что формальность исполнена.

— Так точно, сэр.

— Ваша квартира надежно охраняется, Даллас?

— Я считала, что надежно, до вчерашнего вечера. — Она вынула из портфеля папку. — Вчера после разговора с вами я проверила систему охраны и обнаружила пропажу десяти минут. В моем рапорте вы прочтете, что убийца умеет выводить из строя охрану, разбирается в видео, в редактировании и, разумеется, в антикварном оружии.

Уитни взял ее рапорт и отложил в сторону.

— Это не слишком сужает список подозреваемых?

— Не слишком, сэр. Мне предстоит допросить множество людей: ведь, поскольку преступник обладает особыми навыками, электронное наблюдение мало чем может помочь. Убийца отлично умеет заметать следы — у нас нет никаких улик, кроме пистолета, который он умышленно оставил на месте преступления. Фини не смог определить владельца по обычным каналам. Мы вынуждены заключить, что пистолет приобретен на черном рынке. Я сейчас работаю с файлами Шерон Дебласс и расписанием встреч, но знакомых у нее видимо-невидимо. Это потребует времени.

— Время — одна из ключевых проблем в этом деле, лейтенант! Не забывайте: «Одна из шести». Какие у вас соображения по поводу его записки?

— Он наметил еще пять жертв и хочет, чтобы мы это знали. Ему нравится не только убивать, но и находиться в центре внимания. — Она перевела дух. — Конечно, это пока что неполный психологический портрет. Мы не можем сказать, надолго ли ему хватит удовлетворения от первого убийства, скоро ли ему понадобится следующая жертва. Может, через год, а может, уже сегодня. В любом случае мы не должны возлагать надежды на его оплошность.

Уитни чуть заметно кивнул.

— Вы не прошли проверку в связи с летальным исходом после законного применения силы. Есть какие-нибудь проблемы, лейтенант?

Окровавленный нож, маленькое истерзанное тельце у ее ног…

— С этим я справлюсь сама.

— Выше голову, Даллас! Надеюсь, вы не начали сомневаться в том, что имеете право использовать личное оружие? Не забывайте, что вам предстоит иметь дело с человеком, который не остановится ни перед чем.

— Я знаю, сэр.

— Да, вот еще что… Вы готовы к политическим играм? — Уитни скривил губы. — Скоро предстанете перед сенатором Деблассом. Вчера вечером он прилетел в Нью-Йорк.

— В дипломатии я, признаться, не слишком сильна…

— В таком случае придется потренироваться. Он хочет побеседовать с офицером, ведущим расследование, и сегодня утром мне сообщили, что начальник полиции города дал санкцию. — Уитни вздохнул. — Вы обязаны оказывать сенатору всяческое содействие.

— Расследование проводится по пятой категории, — отчеканила Ева. — Мне все равно, кто приказывает, хоть сам господь бог! Я не буду сообщать конфиденциальные сведения гражданскому лицу.

Уитни широко улыбнулся. У него было хорошее простое лицо, и, когда он позволял себе искреннюю улыбку, сочетание белоснежных зубов и кожи шоколадного цвета делало его совершенно неотразимым.

— Будем считать, что я этого не слышал. А вы не слышали совета, который я сейчас дам: ограничиться при разговоре с сенатором самыми поверхностными фактами. А теперь внимание, лейтенант Даллас: этот джентльмен из Виргинии — самодовольный, надутый осел! К сожалению, этот осел наделен властью, так что глядите в оба.

— Слушаюсь, сэр.

Уитни посмотрел на часы и убрал папку и кассету в сейф.

— У вас еще есть время выпить чашечку кофе. Между прочим, лейтенант, — добавил он, когда Ева поднялась, — если у вас проблемы со сном, не пренебрегайте снотворным. Мне нужны бодрые подчиненные.

— Я вполне бодра.

…То, что сенатор Джералд Дебласс самодоволен, Ева поняла сразу. Еще меньше приходилось сомневаться в его надутости. А проведя несколько минут в его обществе, она пришла к выводу, что имеет дело с полным ослом.

Вернее, не с ослом, а с быком, не пожелавшим даже присесть, войдя в кабинет майора Уитни. Росту в нем было шесть футов, весу — все двести двадцать фунтов. Седые волосы сенатора были пострижены коротко и уложены волосок к волоску, так что голова казалась огромным гладким снарядом. Все на его лице — брови, нос, рот — поражало величиной.

Руки у сенатора тоже были большие. При коротком рукопожатии Ева обратила внимание, что кожа на его ладони гладкая, как у младенца.

Сенатор притащил с собой помощника и представил его как Деррика Рокмена. Этот подтянутый субъект лет сорока был сдержан, аккуратен, одет с иголочки — костюм в полоску и классический темно-синий галстук. У него было спокойное лицо с правильными чертами и тщательно выверенные движения. Он помог разъяренному сенатору снять толстое шерстяное пальто.

— Ну, вы что-нибудь сделали, чтобы найти чудовище, убившее мою внучку? — осведомился Дебласс.

— Все, что смогли на этот момент, сенатор. — Уитни тоже остался стоять, поскольку Дебласс предпочитал вышагивать по кабинету, как по галерее Сената в Вашингтоне.