Обнаженная жара

— Шутишь? — обрадовалась Ники, чувствуя, что в деле появляется новая зацепка. — Ленты из машинки?

— Несколько лент из машинки, — осторожно поправил Таррелл. — Любопытный сосед Кэссиди еще до забастовки мусорщиков отправил на переработку немало таких, и тех уже не вернуть. Это все, что нашлось у него в баке. Всего четыре.

— А в машинке вовсе не было ленты, — добавил Каньеро. — Отдадим их нашим экспертам, пусть займутся.

Никки взглянула на часы, потом на Каньеро. Обидно, что парень лишился свидания с Лорен из-за двухминутного опоздания.

— У меня другое предложение, — сказала она. — Раз уж вы здесь, стоит вспомнить о деле Падильи. Почему бы вам не подняться наверх и не узнать, когда будет заключение. Они по уши в работе, но, если хорошенько попросить Лорен Пэрри, она может ускорить процесс.

— Почему бы не попросить! — встрепенулся Каньеро.

Таррелл постучал пальцем по конверту.

— Но тогда эксперты потеряют целый день.

— Я все равно возвращаюсь в участок, — сказала Никки. — Заодно и заброшу им.

Не встретив возражений, она заполнила стандартную форму и забрала конверт.

— Что бы мы делали без любопытных соседей! — бросила она на прощанье.

Пробка была ужасная. По радио сообщили, что на ФДР-драйв, недалеко от штаб-квартиры ООН, произошло крупное столкновение, и машины, идущие в объезд, забили все улицы на острове. Никки проехала через полгорода в надежде, что Вест-Сайд-хайвей хоть немного движется. Потом она кое-что подсчитала и задумалась, не стоит ли позвонить Руку и перенести свидание. Однако интуиция подсказывала, что это только разбередит рану, которую она пыталась залечить. Тогда можно поступить иначе. До его дома всего несколько минут. Можно заехать за ним и вместе отправиться в участок. Поблизости наверняка найдется местечко, где можно выпить. Погода еще позволяла посидеть в патио ресторана «У Изабеллы».

— Привет, это я, планы меняются, — сказала Никки его автоответчику. — Свидание состоится, но позвони мне, когда прослушаешь сообщение.

Повесив трубку, Никки улыбнулась, представив, как он пишет под музыку «Битлз».

Хит оставила машину там же, где и в грозовую ночь, когда они с Руком целовались под проливным дождем и потом, промокшие и счастливые, бежали к подъезду. Она положила на приборную панель полицейский знак, конверт с уликами заперла в багажник и минуту постояла у крыльца, не без трепета вспоминая ночь, когда они не могли насытиться друг другом.

Мимо нее к дверям поднялся мужчина с лабрадором шоколадного цвета на поводке. Никки пошла следом и погладила собаку, пока хозяин доставал ключи.

— Бастер, — сообщил тот. — Так зовут собаку, не меня.

— Привет, Бастер.

Лабрадор покосился на хозяина, как бы спрашивая разрешения, и подставил Никки подбородок, который она с удовольствием почесала. Если собаки умеют улыбаться, этот пес улыбнулся. Глядя на блаженствующего Бастера, Никки вдруг припомнила наглого койота, с которым столкнулась на Западной 83-й, его странный взгляд, и ее пробрал озноб. Когда мужчина открыл входную дверь, собака привычно двинулась за ним. Никки потянулась к звонку, но мужчина остановил ее.

— Судя по виду, вам можно доверять, заходите.

И она зашла.

Рук жил в мансарде. Человек с собакой вышел на третьем этаже. Никки не любила заставать мужчин врасплох — ни дома, ни в номере отеля. У нее был неприятный опыт, когда однажды она вся в слезах возвращалась домой после весеннего отпуска в Пуэрто-Вальярта. В слезах из-за мужчины, понятное дело.

Хит достала мобильник, чтобы позвонить, но лифт уже остановился. Спрятав телефон, Никки открыла складную металлическую дверь и вошла в вестибюль.

Хит тихо приблизилась к двери и прислушалась. Ни звука. Она нажала на кнопку и услышала, как внутри прозвенел звонок. Услышала и шаги, только они доносились не из-за двери, а из-за спины. Кто-то поджидал в вестибюле. Прежде чем Никки успела обернуться, ее ударили головой о дверь — и все вокруг погрузилось во тьму.

Когда она пришла в себя, светлее не стало. Что такое? Она ослепла? Или все еще без сознания?

Ники ощутила прикосновение ткани к щеке. Ей напялили на голову мешок или капюшон. Она не могла пошевелить ни руками, ни ногами — они были примотаны клейкой лентой к креслу, в которое ее усадили. Хит попыталась заговорить, но рот тоже оказался заклеен.

Надо было успокоиться, но сердце бешено колотилось, и голова болела в том месте, которым ее приложили об дверь.

«Успокойся, Никки, — приказала она себе. — Дыши глубоко, оцени ситуацию. Для начала прислушайся». Она прислушалась и услышала такое, от чего сердце забилось еще сильнее.

Она услышала металлическое звяканье, будто дантист перекладывал инструменты на подносе.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Не позволяя себе поддаться панике, Никки доверилась отработанным навыкам. Страх не поможет выжить. Надо бороться. Она должна быть находчивой и решительной. Подавив испуг, Никки сосредоточилась на действии. Повторила про себя: «Оценивай, импровизируй, приспосабливайся, побеждай».