Обнаженное прошлое. Только живи

Ольга вчера учинила мне целый допрос. И хоть сразу встала на сторону Ани, проникнувшись бедой, но потом мне пришлось много часов кряду рассказывать историю своей первой любви, уточняя разные мелочи и заверяя, что чувства давно прошли.

Никогда бы не мог подумать, что Оля может так ревновать, но, клянусь, вчера в ее глазах бушевало пламя. Одно неверное слово с моей стороны – и она спалила бы меня дотла в огне сомнений и подозрительности.

Когда наконец съемочный день подошел к концу, все вздохнули с облегчением, косясь на меня, как на Ирода. Соня пожелала хорошо выспаться и завтра вернуться прежним. Я лишь кивнул, толком не задумываясь над ее словами.

Быстро переодевшись, прыгнул в машину и рванул в больницу. Сжимая руль, вжимал педаль газа и пытался отогнать горечь былых обид. А еще… даже себе не мог признаться, что не хочу, чтобы Аня страдала.

У больницы я слегка струсил. Замер на минуту, вцепившись в поручни, стиснув зубы. И пришло понимание: что бы ни было, надо идти до конца. В этой истории давно пора было расставить точки над «и». Отец я или нет, откладывать встречу нельзя.

Уже влетев в коридор, я на мгновение замер. Аня.

Она стояла такая потерянная и несчастная. И пусть не видно было лица, но я чувствовал волны горя, которые буквально исходили от нее.

Ничего. Сегодня попытаемся все решить. Если я отец.

Она обрадовалась моему появлению. Кажется, даже выдохнула с облегчением. Но в глазах все равно была тревога. Неужели сомневалась, что я приду? Вот вроде бы смотрела на меня, а сама мысленно летала где-то далеко. И я даже знаю где: возле Даши. Как и я весь этот день. Хоть и не знал девочку, а стоял рядом, стараясь понять, на кого она похожа и чем живет…

Мы двинулись вперед. Нервно поведя плечами, я с трудом перебарывал страх.

В больницах всегда такой запах, что хочется сбежать побыстрее. Вот вроде бы взрослый мужчина, мало чем испугаешь, а больницы все равно недолюбливал. Всегда ассоциация с какой-то безнадежностью и горем, а не надеждой на выздоровление.

– Все будет хорошо, – шепнул я Ане, пока у меня брали кровь.

Глупое и пустое утешение, но она смотрела с благодарностью. И мое дыхание немного сбилось. Все же какая она красивая. Не такая, как Ольга. Но как с первого курса в Ане было какое-то едва ощутимое сияние, так и осталось сейчас. Что-то такое, что, увидев всего раз, не забудешь до конца жизни.

– Ты хочешь познакомиться с Дашей? – вдруг спросила она.

Я на мгновение растерялся. Хоть и понимал, что вопрос логичен.

Аня была совершенно спокойна. Но меня все еще грызли сомнения: мой ли это ребенок? Все же вчера я прочел, что анализ крови не всегда устанавливает родство. Поэтому лучший выход – сдать ДНК. Тогда не будет никаких сюрпризов.

Кроме этого был еще один аспект. Благородный и немного эгоистичный, но правильный. С одной стороны, я не хотел сразу назваться отцом незнакомой девочке и обнадеживать ее. С другой… очень не хотелось быть дураком, которого обведут вокруг пальца. И тогда говорить правду Даше, которую я еще не видел, будет в два раза больнее. И не матери, которая решила обмануть, а слушать самому ребенку.

У меня растет Ася, и я прекрасно понимаю, что такое дети.

– Попозже, – сказал я как можно мягче, когда мы уже оказались в коридоре.

А что я мог еще сказать? Бездумно согласиться и побежать в палату к Даше?

Аня смотрела на меня, будто что-то хотела спросить, но не решалась. И от этого взгляда было немножко не по себе.

– Когда? – все же хрипло уточнила она.

– После того, как мы сделаем анализ ДНК. Я хочу быть уверен, что это моя дочь.

Во взгляде Ани промелькнула тень гнева и обиды, но тут же растаяла, сменившись бесконечной усталостью.

– Не веришь, – горько усмехнулась она. – Что ж… как скажешь.

И вроде бы ничего такого не сказала, но я почему-то почувствовал себя последним ублюдком.

* * *

Анна

Когда-то в одном из фильмов я услышала жуткую фразу: «Дети не должны умирать раньше родителей». Она врезалась мне в память, и больше всего на свете я бы не хотела прочувствовать ее на себе. Для этого я была готова свернуться в узел, вырвать свое сердце наружу, убить – если понадобится. Казалось, сделать все что угодно, но войти сейчас в палату к Даше – было слишком сложно. Сделать простой шаг вперед и толкнуть дверь.

Мне предстоял очень тяжелый разговор дочерью, пришло время рассказать ей о диагнозе, ведь тянуть дальше просто нельзя. Мне нужно было набраться смелости, выстроить мысли так, чтобы сложилось все понятно и доступно, чтобы дочь поняла – не испугалась и поверила мне, что все будет хорошо.

Хотя что это я… Даша – взрослая девочка. Она все поймет. Она в некоторых вещах намного серьезнее и разумнее меня. Просто мы, взрослые, привыкли думать, что дети чего-то не видят и не замечают. Но это не так…

Сделав глубокий вдох, я приказала себе успокоиться и толкнула дверь в палату.

– Мама! – Дашка чуть не подпрыгнула на кровати, увидев меня. – Наконец-то, я а то я уже задолбалась тут сидеть. Тоска, да и только, я уже не знаю, чем заняться – изрисовала весь альбом, и трафик на телефоне закончился.