Обнаженные розы

Я рукой попросила Стаса остановиться, а сама ринулась вперед.

Ощущая, как неистово лупит сердце в груди, я облегченно вздохнула, заставила себя успокоиться и приблизилась к девочке.

-Привет.-произнесла я тихо и ласково.-Не бойся нас, пожалуйста. Мы не хотели пугать тебя.

Я подошла чуть ближе. Девочка не двигалась. Я видела, как поблескивают тусклыми бликами её глаза из-под густых, лохматых волос.

-Меня зовут Ника.-сказала она.-А тебя?

Она не ответила. Но потом смущенно пробормотала.

-Я не знаю.

-А...-я на мгновение растерялась.

Меня переполнило сострадание к несчастной малышке, которую больной выродок обрёк на существование на положении, хуже, чем у домашнего животного!

Я горела желанием ей помочь. Я очень хотела донести до неё, что она в безопасности, что мы ей поможем, что теперь всё будет хорошо, и что скоро она увидит свою маму.

Я подавила в себе готовые хлынуть из глаз слёзы, от не выносимой жалости к обездоленному ребенку.

Я несколько раз судорожно вздохнула.

-Ну, что ж...-я подкралась к ней поближе.-Стоит это исправить. Ты согласна?

-А где... Где мой господин?-спросила девчушка.

Я пару секунд молчала, пытаясь сохранить самообладание.

-Он... Он больше не придёт.

Девочка шевельнулась.

-Никогда?

-Никогда.

-Значит... -она всхлипнула.-Значит теперь я... я никому не нужна?

Она обиженно шмыгнула носом.

-Конечно нужна!-воскликнула я убежденно.-У тебя же есть мама! И она очень ждёт тебя.

-Мама?-переспросила девочка.-Как... Как это? Кто... кто такая «мама»?

Её слова заставили меня потерять на мгновение способность говорить. Я поперхнулась воздухом, слова потерялись где-то в горле. Я вздохнула.

-Мама...-я усмехнулась, всплакнула, чувствуя, как теплые слезы увлажнили мои глаза.-Это человек, который готов на всё ради того, чтобы ты была счастлива, который оберегает тебя, поддерживает, помогает и всегда, всегда рядом, чтобы с тобой не случилось... Всегда на твоей стороне и всегда защищает тебя!.. Для мамы нет ничего важнее твоей улыбки... и все твои счастливые моменты она переживает как свои!

Ребенок слушал меня с неподдельным вниманием. И я видела, что половину слов она даже не понимает.

Но общий смысл, кажется уловила.

-А... ты не моя мама?

-Я? Нет, солнышко, прости я...-я замотала головой и быстро вытерла выступившие было слёзы.-Прости я не могу... Я... Мы отвезем тебя к ней. Она очень хочет увидеть тебя. Ты поедешь с нами?

Девочка шевельнулась. Но потом снова вжалась в стену.

-Мой господин... Он сказал, что... Что там за дверью меня ждёт только опасность и много боли.

-Это не правда.-прошептала я.-За дверью твоя жизнь, и чудесный мир, который тебе ещё предстоит познать. Если... если конечно, ты не предпочтешь и дальше оставаться в этой комнате?

Девочка снова нетерпеливо шевельнулась.

-Мир... Это то, что там?-она указала рукой на окно.

Я проследила за её маленькой ручкой, взглянула на ночное небо с сияющей луной.

-Да.-я снова судорожно вздохнула и смахнула слёзы с щёк.-Да, солнышко.

-Там темно.-неуверенно проговорила малышка.

-Просто ночь.-покачала я головой.-Но ты ведь видела и солнышко, так ведь?

Девочка ответила.

-Я не знаю... я видела... свет... и... других людей в окне... И небо... Это тоже мир?

-Да, милая.-тут же кивнула я.-Это он.

Она снова помолчала.

-И... мне там будет лучше?-спросила она робко.

-Да.-кивнула я с улыбкой.-Да, обещаю.

-Что... Что это значит?

-О...-я усмехнулась и снова осторожно вытерла стекающие по щекам слёзы.-Ну, это... это значит, что... Это наверняка так, и ты можешь верить моим словам.

-Хорошо.-после паузы со вздохом ответила девочка.

Было видно, как ей страшно решится на это.

-Едем к твоей маме?

-Да. Только...

-Что?

-Ника...

-Да?

-Мне страшно...

-Я буду рядом.

-А... Обещаешь?

-Обещаю!

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 20 июня, поздняя ночь.

Радость, восторг, счастье. Одни из самых сильнейших позитивных чувств, которые способен испытывать человек.

Сильнее, наверное, только пресловутая любовь и осознание, что вы любимы.

Но, пожалуй, самые сильные положительные чувства способна испытывать только мать, увидевшая своего ребенка, после долгой разлуки.

Шквал счастья. Захлестывающая радость. Захлебывающийся восторг.

И выплескивающаяся через край волна неподдельной, чистой, искренней и чуть-чуть мучительной любви.

Только материнская любовь способна быть бессмертной, вечной и всепрощающей.

И ту боль, которую способна причинить матери её любовь к ребенку, вряд ли можно даже ненароком сравнить с той, что может спонтанно возникнуть между двумя людьми на некоторое время, пусть даже на года и десятилетия.

Все эти мысли и сравнения пришли в голову Стасу, когда стоял возле палаты Анны Шмелиной и через внутреннее окно, из коридора наблюдал за ней.

Он смотрел, как женщина заливаясь слезами, обнимает свою дочку.

Прижимает к сердцу, и осыпает её лицо поцелуями.

Губы Стаса тронула добрая улыбка.

Но, тут у него зазвонил телефон.

Стас принял вызов.

-Да, Коль? Что у тебя?

-Её только что приняли. Возле Южных ворот. Не поверишь, пыталась свалить в Литву.

-Какая тщедушная попытка.-вздохнул Стас.-Когда её доставят к нам?

-Обещали в течении часа. Может раньше.