Обнаженные розы

Встречный, воздушный поток обтягивал грудь, живот и плечи. А за спиной чувствовался пекущий, знойный, сухой жар.

Я мчалась вперёд.

Я бежала до тех пор, пока не выбилась из сил.

Пока не закололо в левом боку, пока не сбилось дыхание, пока икры ног не стало стягивать болью напряжения.

Наконец я остановилась. Несколько раз вздохнула.

Я дышала правильно. Как нужно. Чтобы привести в норму организм, вернуть нормальное дыхание, унять разогнавшийся вместе со мной пульс.

Втягивая носом воздух, я ощущала, как сердце стучит басами.

Я чувствовала стекающую по коже влажную прохладу.

Но фотоаппарат был у меня. Я закрыла глаза. Чуть запрокинула голову, подставляя лицо лучам июньского солнца.

Я улыбнулась. Удовлетворенно, победно, счастливо.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Вторник, 10 июня

Он стоял перед картой на стене.

На карте были прикреплены фотографии жертв Романтика.

Стас смотрел на их улыбающиеся, счастливые лица.

Смотрел в их глаза, полные надежды и уверенности. Смотрел, и вспоминал то, во, что их превратил Романтик.

В окровавленные туши. Безликие окровавленные туши.

Он забрал не только их жизни. Но и их обличия. Их лица.

Они умерли униженными и безликими.

Корнилов сосредоточенно размышлял.

Была середина дня. Его опера опрашивали знакомых убитой в Воскресение Дианы Егоровой.

Ей было двадцать три. Она была ивент-менеджером.

И по оценкам коллег, была одной из лучших в своём деле.

А ещё она сильно отличалась от предыдущих жертв Романтика.

Во-первых, она была заметно старше. Более взрослая, зрелая, опытная.

Во-вторых, одинокая. И явно выбравшая работу, как средство избавления от тоски и одиночества.

Она предпочитала работу отношениям и личной жизни.

Стас узнал, что Диана с головой погружалась в проекты, жила ими, дышала событиями, которые организовывала.

А остальную часть времени тратила на походы в фитнес-центры, шоппинг и на выходных иногда летала на Европейские курорты.

В частности, в Хорватию и Черногорию. Пару раз была в Палермо и Ницце.

И всегда одна. Почти всегда. У нее не было постоянных отношений.

Только редкие, ничего не значившие связи.

Почему Романтик выбрал её? Она категорически не походила на предыдущих жертв.

Почему? Почему? Из-за чего?

Этот вопрос монотонно пульсировал в голове.

Стас устало закрыл лицо руками. У него создавалось отчетливое ощущение, что ответ лежал совсем рядом, на поверхности, но ему не хватало сил и знаний его разглядеть.

Он вернулся к своему столу. Там лежали материалы по всем четырём убийствам.

Включая досье, документы, протоколы и фотографии по каждой из жертв.

Корнилов оперся руками о края стола. Вздохнул.

Такого не может быть. Он что-то упускает. Он чего-то не видит.

Романтик не хаотичен в своем выборе. У него есть критерии.

И Стас обязан в них разобраться. Он должен их изучить.

Он пересмотрел материалы, касающихся всех девушек.

Вдумчиво, в который раз изучил всю имеющуюся информацию о погибших девушках.

Он в который раз изучил их биографии. Ничего.

Ничего нового. Он ничего не нашел.

Стас вздохнул. Сел в своё кресло. Взял в руки фотографию Яны Долгобродовой.

Вторая жертва Романтика. Молоденькая, симпатичная девчонка с длинными, пышными светло-русыми волосами и изящной фигуркой.

Стас отложил в сторону протоколы допросов её знакомых и друзей.

Перебрал в руках фотографии.

Вот Яна резвиться с щенком, подаренным ей на одиннадцатилетие.

Вон, уже более старшая, она вместе с родителями на море, в Турции.

Вот они опять всей семьёй в каком-то туристическом походе.

Яна в шортах, в майке с рюкзаком за спиной. Отец Яны гордо держит повзрослевшую дочку за плечо.

Следующая фотографию. Они всей семьей празднуют день рождения. Похоже это день рождения мамы Яны.

Яна похоже на неё. У её мамы такие же волосы и такого же цвета глаза. И улыбка точь-в-точь, как у дочери. Скромная, кроткая, но счастливая.

Стас взял папку, что содержала в себе документы и снимки касающейся другой жертвы.

Самая первая.

Богуслава Мартынова. Юная биатлонистка. Ей не исполнилось и пятнадцати, когда Романтик забрал её.

Богуслава была худощавой, темноволосой, с миловидным лицом и испытующим, строгим взглядом.

Спортсменка и карьеристка. Так про неё говорили все.

Но при этом добрая, дружелюбная и общительная.

Обожала свой спорт, любила тренера, и всегда помогла начинающим спортсменам.

Стас взял в руки её фотографию с кубком.

Чемпионат Европы по биатлону. Позапрошлый год. Бёрн, Швейцария.

Стас взял следующую фотографию. День рождения в семье. И похоже...

Стас встрепенулся. Резко встал.

Внутри, словно как будто заведенный, резво завертелся вихрь будоражащего чувства.

Стас быстро, поспешно раскрыл две другие папки.

Дианы Егоровой и третьей жертвы, Алисы Гавриленко.

Стас не нашел среди фотографий Дианы ни одной с днём рождения.

Но это вполне объяснимо. Её мать бросила её в детдоме, в возрасте семи лет. А вот у Алисы Гавриленко, третьей жертвы, была такая фотография.

Дача. День рождения её мамы.

Стас положил рядом все три фотографии девочек и их семей, на которых запечатлены празднования дня рождения их матерей.

Стас кивнул своим мыслям. Кажется... Кажется он нащупал.