Обнажённый Бог: Феномен

– Тогда их должны были изготовить на заказ, – сказал Грис. – А на Капоне это не похоже. Даже если такие осы и существуют, при таком-то расстоянии мы от них все равно уйдем.

– Значит, Калверт может действовать? – спросил адмирал.

– Да, сэр.

– Очень хорошо. Кробер, сообщите «Леди Макбет»: пусть продолжает, как планировалось. И все же, пусть капитан не мешкает.

– Да, сэр.

Мередит рассмотрел новый тактический расклад. «Энон» был сейчас всего лишь в пяти миллионах километров от кораблей Организации.

– Лейтенант Рокус, пусть космоястребы сгруппируются в двадцати пяти миллионах километров над станцией. Нельзя их оставлять одних: мало ли какие идеи придут в голову черноястребам. Командир Кробер, направьте остальные корабли к космоястребам, а фрегаты пусть встречают нас на орбитах с высоким наклонением. Двум фрегатам остаться на станции, пока «Леди Макбет» не закончит заправку. Как только они окажутся на безопасном расстоянии, уничтожьте станцию.

– Да, сэр.

Мередит загрузил данные в тактический компьютер. Машина выдала оценку, совпадающую с его расчетами. Обе стороны имели равные силы. У него было больше кораблей, зато у Организации могли оказаться боевые осы с антивеществом. Если он отдаст приказ эскадре идти на перехват, то добираться до них придется несколько часов. За это время корабли Организации спокойно совершат прыжок, и тогда за ними смогут угнаться лишь космоястребы, а в вооружении они Организации проигрывали.

Выходило, что у них ничья. Ни одна сторона не могла взять верх над другой.

«И все же не могу я им позволить уйти неотомщенными, – подумал Мередит, – получится плохой прецедент.»

– Лейтенант Грис? Что нам известно о командах неодержанных на кораблях Организации? Какое влияние имеет на них Капоне?

– В соответствии с проведенными нами исследованиями, у всех у них есть семьи, находящиеся в плену на Монтерее. Капоне очень осторожно подходит к выбору сотрудников, занимающихся производством антивещества. Можно сказать, что это его стратегия. Несколько команд на обычных звездолетах Организации уничтожили своих одержимых офицеров и дезертировали. Но вот ни одного упоминания о попытке к мятежу на кораблях, оснащенных антивеществом, нам не встретилось.

– Жаль, – проворчал Мередит. «Арикара» начала ускоряться для встречи с космоястребами. – Тем не менее я представлю им тот же ультиматум, что и станции. Кто знает, возможность капитуляции может вызвать маленький бунт.

«Этчеллс» слушал послание адмирала, переданное конвою. Уклончивое, с неопределенными обещаниями прощения и свободы перемещения. К нему это отношения не имело.

– Мы повторяем предложение эденистов,– добавили космоястребы. – Перейти к нам вы можете в вашем теперешнем обличье, и мы обеспечим вас питательной жидкостью. Взамен просим лишь помощи для разрешения проблемы к обоюдному удовлетворению.

– Эй, ублюдки, не вздумайте им отвечать,– предупредил «Этчеллс» коллег черноястребов. – Они же боятся. Да если бы положение их не было таким отчаянным, никто с предложениями к вам обращаться бы не стал.

Сродственная связь позволяла ему чувствовать их колебания. И все же никто не осмелился выступить против него открыто. Удовлетворенный тем, что они у него в руках, «Этчеллс» спросил у командира конвоя, что тот намерен предпринять.

– Удалиться,– ответил он, – ничего другого мы сделать не можем.

«Этчеллс» был не слишком в этом уверен. Флот станцию не уничтожил. И это вступало в противоречие тому, за что ратовала Конфедерация. Причина должна быть слишком веской для перемены политики.

– Мы должны остаться,– сказал он командиру конвоя. – Надолго они нас здесь не задержат, зато выясним, что они тут такое делают. Если собираются использовать против нас антиматерию, необходимо поставить об этом в известность Капоне.

Командир нехотя согласился. Адамистские корабли, совершив прыжок, пустились в обратный путь, к Новой Калифорнии, а черноястребы остались и начали наблюдение за станцией.

Наблюдать было трудно: чудовищный свет звезды мучил сенсорные пузыри «Этчеллса». Так страдают от красного остаточного изображения и человеческие глаза. Он стал потихоньку вращаться, защищая кончиками крыльев сенсоры от попадания на них солнечных частиц. И все равно, сосредоточиться на крошечном пятнышке, находившемся в миллионах километров от него, было почти невыносимо. Заболела голова.