Обнаженный Бог: Финал

Вокруг вращался «Хилтон» Монтерея, гордо торча из скалы. С виду это была колонна из плотного титана и углерода, испещренная прочными многослойными окнами. Внутри искривленного поля она погружалась в тонкие свернутые листы материи, перевитые филигранью чувствительных энергетических кабелей, чьи электроны мерцали тонким спектральным свечением.

Он приспособил свой вектор к вращению астероида. Электронные сосуды на его боках зажглись, вытягивая наружу датчики. Они прошлись по нижним полам башни.

– Не могу различить отдельных людей, – сказал он, обращаясь к Росио. – Радиационный щит окна – действенный блок против точного сканирования. Я ощущаю их эмоции, но на этом расстоянии они сливаются. Все, что мне известно, – это что несколько человек определенно здесь находятся.

– А Микки Пиледжи все еще взывает о помощи. Кира должна быть одной из тех, кого ты чувствуешь.

Пран Су пустил в ход микроволновый лазер и осветил им подножие «Хилтона». Луч скользнул по стене башни, опоясывая лентой балки здания таким образом, чтобы весь пол мог бы уйти в межпланетное пространство. Прицельные системы указали на требуемые участки разрезания.

Какой– то черноястреб поднялся над горизонтом астероида позади Прана Су, его корпус был опутан живыми линиями электроэнергии, питающими ясно видимое лучевое вооружение.

– «Этчеллс»! – удивленно воскликнул Пран Су.

Два мазера пробили корпус, проникнув в самое сердце черноястреба.

* * *

Эммету наконец удалось усилить увеличение тактического дисплея и разглядеть зону вокруг самого Монтерея в крупном масштабе. Он как раз успел вовремя, чтобы разглядеть, как один из условных символов отошел от башни «Хилтона». Другой знак подвинулся ближе к отелю. Надпись на ярлыке указывала на то, что это «Этчеллс», один из одержанных черноястребов. Но у него не было никакой догадки о том, на чьей он был стороне, то есть если даже черноястребы придерживаются какой-то стороны.

Он привел в действие ближние системы защиты и отдал им приказ держать черноястребы под прицелом. Единственной возможностью выбора, данной связным черноястребов СО, была теперь кучка золы в разрушенном контрольном центре. «Этчеллс» был неизвестным фактором, способным убивать одержимых людей. А Аль направлял действия на «Хилтон».

От «Этчеллса» отделился ряд цифровых и буквенных обозначений, из чего Эммет понял, что черноястреб передает сообщение непосредственно командованию астероида. Он пробежался по программам своего меню, отчаянно пытаясь проследить сообщение до самого офиса.

– Отключи свое прицельное устройство, – сказал «Этчеллс».

– Никоим образом, – возразил Эммет. – Я хочу, чтобы ты удрал за тысячу километров от этого астероида; даю тебе тридцать секунд на то, чтобы начать ускорение, не то открываю огонь.

– Слушай ты, пустопорожняя башка. У меня пятьдесят боевых стволов, все заряжены невероятным количеством боеприпасов и снабжены атомными боеголовками. Прямо сейчас они готовы к бою и выведены на цели. Ты не можешь направить на меня достаточно лучевого оружия, чтобы обратить в пар одновременно и меня, и мои реактивные снаряды. Если откроешь огонь, они взорвутся. Не уверен, уничтожат ли столько мегатонн Монтерей. Хочешь попробовать?

От сознания своего поражения Эммет плотно зажал голову руками. «Не приспособлен я для такого. Я хочу домой».

Что бы сделал Аль? Это был не такой легкий вопрос. У Эммета было ужасающее ощущение, что если бы поместить Аля в мексиканском тупике, он бы открыл огонь.

– Ты знаешь, что я мог бы попробовать, – упрямо заявил он. – У меня сегодня такое тяжелое время, да тут еще флот Конфедерации под ногами путается и делает все еще хуже.

– Мне это чувство знакомо, – согласился «Этчеллс». – Но я на самом деле тебе не угрожаю.

– Так какого черта ты здесь делаешь?

– Мне нужно задать кое-кому вопрос. Когда я это сделаю, я удалюсь. Дай мне пять минут, а после ты можешь снова действовать. Договорились?

* * *

Салон апартаментов Никсона утратил блеск дорогого дизайна. Неверно расцененная попытка Микки обесцветить это помещение имела результатом то, что потоки белого огня забушевали вокруг с хаотической силой, а контратака Киры сделала положение еще хуже. Свет повсюду погас, перепутанные разбитые трубы и провода свисали с побитого потолка, мебель в одночасье сгорела и превратилась в дымящиеся угольки. Потоки энергистической мощи обрушились на двери с обеих сторон и преобразовали их и окружающие стены в фантастическое пространство, покрытое восьмиугольными кристаллами; продолговатые участки, инкрустированные кварцем, соперничали друг с другом, каждая грань сверкала своим цветом, точно открытый ларец сокровищ. Они подтаивали всякий раз, когда их задевала следующая волна энергии, становясь чуть длиннее и более перепутанными.