Обнаженный любовник

Балз обмяк, дыхание шумно вырывалось из горла, в животе образовалась странная тошнота, тело прошил лихорадочный озноб. Когда Балз извернулся, его вырвало, и он ощутил боль, вспыхнувшую в разных участках тела.

Когда непосредственная угроза пропала, он вспомнил рассказы о тенях, появившихся в Колдвелле. И, черт, ему не мешало прихватить с собой особенные пули от Ви. Но он не воспринял те доклады с должной серьезностью.

И ему нужно вызвать подмогу прежде, чем появится еще больше ублюдочных теней.

Оторвавшись от пола, Балз попытался встать… но упустил равновесие и ударился бедром о перила.

— Живой? — пробормотал он, когда заметил еще одну рану.

Со стороны его ног донесся стон. Потом Сайфон поднял лицо, испещренное красными волдырями, черты были искажены до неузнаваемости.

— Я вызвал подмогу, — сказал Балз, нажав на экстренный вызов на коммуникаторе. — И нужно навести там порядок.

— Со мной все будет в порядке, у меня есть кинжал.

Балз промолчал о том, что его кузен едва видит.

— Хорошо, держи оборону.

Он поднялся по лестнице, прихрамывая. Лестничная площадка была усыпана пулями, гильзы лежали там, где они попали в тень.

На верхней площадке он прижался спиной к стене возле двери… а потом включил фонарик и осветил темное помещение.

Пространство было полупустым: пара столов возле окон, выходивших на улицу, груда свечей, склянки и пучки с травами. В центре комнаты стоял хрустальный шар на круглом столе со скатертью и с двумя креслами. Также были диваны с подушками и зона для гостей с мягкими креслами. К стенам прибиты тканевые ленты ярких цветов с дешевой золотой нитью, напоминая похищенную радугу.

И никакой брюнетки.

Она исчезла.

Балз сделал глубокий вдох. Он не чувствовал ничего кроме едкого металлического привкуса пороха и неприятного резкого запаха свежего мяса.

Она вообще не причудилась ему?

Он сказал себе, что принял верное решение. Он выбрал семью, а не… то, чем она была.

И все же он чувствовал скорбь. Словно его покинула любимая…

Когда коммуникатор издал пиканье, Балз склонил голову к плечу.

— Мне нужна медпомощь, срочно! — Он посмотрел в сторону лестницы. Потом сбежал по ступеням. — Один раненный, множественные повреждения… секунду.

Вернувшись к кузену, Балз взял обмякшую руку, что лежала ближе всего к нему. Сайфон снова потерял сознание, но сквозь обожженные губы прорывалось дыхание.

Странно, но одежда осталась целой.

— Критические по большие части, — выдавил Балз, когда силы покинули его тело, и он рухнул на бок. — У вас есть координаты..? Хорошо. Боже, поторопитесь.

***

На ранчо ее родителей, в ванной комнате, где она хранила в холоде то, что никому не позволено было видеть, Мэй попыталась закрыть Сэвиджу обзор на ванну, в которой лежал… Роджер. Но едва ли глаза могут проигнорировать труп во льду, даже если по большей части его не было видно.

— Закрой дверь, — рявкнула она, потому что не могла придумать ничего иного. — Не смотри на него так!

Но Сэвидж смотрел не на Роджера. Он уставился на нее.

— Мэй…

— Нет! — Она закрыла уши ладонями. — Я не слушаю!

Вместо того чтобы продолжить или выполнить ее требование и закрыть дверь, Сэвидж отступал назад, пока не уперся спиной в стену коридора. Потом он сполз по ней и приземлился задницей на жесткий пол, так что они оказались в одной плоскости.

Он не смотрел на нее или Роджера. Он уткнулся лицом в руки.

Пока Сэвидж молчал, Мэй рухнула на пол и прислонилась к ванной. Посмотрела на брата, покрытого льдом.

— Ты не понимаешь, — прошептала она. — Это моя вина.

Сэвидж устало выдохнул.

— Это не так, если, конечно, ты не убила его собственноручно.

— Наши родители были очень строгими, — услышала она себя. — Старомодными. Когда их убили во время набегов, Роджер начал меняться. Пропадал непонятно где в дневные часы, порой — целыми неделями. Зависал в странных компаниях. Его просто… затянуло. Тем временем я заботилась о доме, оплачивала счета, пыталась сохранить то, что осталось от нашей семьи. Я злилась.

Она протянула руку и растолкала лед в ванной, распределяя его равномерно. Когда рука онемела от холода, разница в температуре между ее ладонью и кусками льда жестко напомнила Мэй о пропасти, разделяющей ее с братом.

Она подавила слезы.