Обнаженный любовник

Ты потерял кого-то из близких, свою семью.

Тормент, сын Харма, совсем не изменился за прошедшие века, остался таким же высоким, мощным, несгибаемым солдатом с ровным взглядом и аурой спокойствия. Сейчас в его темных волосах появилась седая прядь, а кожаная одежда была по современной моде. Но черные кинжалы на груди, устроенные лезвием вниз, остались неизменными.

— Сколько с тобой? — спросил Сэвидж хрипло, когда Брат подошел ближе.

— Все мы.

И на этом другие фигуры вышли вперед… Вишес — сейчас он носил эспаньолку. Мёрдер, по прежнему с красно-черными волосами. И другие, чьих лиц он не узнавал.

Кто-то из тех, кого он ожидал увидеть, не присутствовали.

Ведь прошло очень, очень много времени.

Все изменилось.

И на этой ноте ветер сменил направление, принося с собой их запахи… и когда Сэвидж сделал глубокий вдох, к глазам подступили слезы.

Черт возьми, следовало догадаться, что это ловушка. И следовало покинуть Колдвелл после того, как он услышал, что здесь располагается резиденция Короля, который наконец взошел на престол. Слишком близко, учитывая местоположение Рофа, находилось и Братство.

Ему никогда не стоило приезжать в этот штат.

Сэвидж прокашлялся.

— Значит, здесь вы убьете меня за позор, что я навлек на Братство?

— Что с тобой произошло? — спросил Тор без какого-либо негатива. Что, в конце концов, было ему свойственно… и, несомненно, именно он выступил в роли парламентера. Как самый уравновешенный. — Мы считали тебя мертвым.

— Значит, вы нашли мой гроб, да? — Сэвидж посмотрел на свой телефон, хотя он и не звонил. — Слушайте, у меня нет времени на счастливое воссоединение, я не заинтересовал в обмене новостями. Наши пути давно разошлись… — Что он несет?! — Пусть так все и остается… если, только, вы не стремитесь к сражению. Если дело в этом, то давайте приступим. Я должен быть в другом месте.

Где конкретно — он не знал.

— Что с тобой произошло? — снова спросил Тор.

— Сделал пару татуировок. На этом все.

На короткое мгновение он предался воспоминаниям о том, как это было в прошлом: их обучение в военном лагере Бладлеттера, сражения, церемония его принятия в Братство. Он был их частью совсем недолгое время, но потом его дядю убили лессеры… и у Рэйвин не осталось никого.

После чего… были луга, светлячки и стрелы. Обезглавленная стража. И аристократ на пике.

Когда разнообразные картинки пронеслись перед мысленным взором, Сэвидж понимал, что нужно сдержать эмоции при себе. С другой стороны, скорбь — это не про него.

Он подумал о Мэй и ее брате.

Потом — о ней одной.

— Я был паршивой овцой с самого начала, — сказал он хрипло. — И мне жаль, что я обманул вас со своим гробом. Но больше мне не за что извиняться…

— Мы здесь тоже не для того, чтобы наверстать упущенное. — Тор прошелся по нему взглядом. — И нам не нужны оправдания и извинения. Нам нужна твоя помощь.

Сэвидж резко рассмеялся и притопнул ногой.

— Как же всё хреново, раз вы ищите помощи у меня.

— Вот именно, — ответил Тор мрачно.

Глава 45

Застряв в логове — или как называется это место — брюнетки, Мэй прошла очередной круг по гардеробной зоне… хотя легче от этого не становилось. И в очередной раз, проходя по аллее роскоши, как она ее назвала, Мэй услышала рокот метро.

— Думай, думай, думайдумайдумай…

Она уже сделала все, что могла, с этой дверью… ну то есть вообще ничего. Дверь была непробиваема, словно припаяна к косякам. И она по-прежнему не нашла ни одного окна или пригодной вентиляции. А время шло.

Что увеличивало вероятность возвращения брюнетки.

От чувства бессилия Мэй закрыла глаза и запрокинула голову. Если она не найдет выход, то не сможет спасти Роджера. Талла останется одна, напуганная. И Сэвидж…

Открыв глаза, Мэй снова хотела вернуться к вышагиванию… но только она занесла ногу, как краем глаза заметила на потолке над собой устройство.

Пожарный датчик с разбрызгивателем.

Взбудораженная, она поискала другие. Их было шесть в общей сложности, расположенных на равноудаленных расстояниях. И они были не просто новыми и блестящими, на них также помигивали красные огоньки… и значит, система пожаротушения действовала.

Мэй повернулась к кухне. Плита «Викинг» была на восемь конфорок и также начищена до блеска. С гулко бьющимся сердцем Мэй подошла к ней и повернула одну ручку. Раздались щелчки…

Вжух!

Вспыхнуло мягкое синее пламя. Горячее. Готовое… взяться за все, до чего сможет дотянуться.

Слепо вернувшись к одежде, Мэй обдумала свои варианты… и решила взять сумки. Во-первых, они долго прогорали, не вспыхивали как спичка. И, во-вторых, можно держать их за ручки, поднося к распылителю. Какую взять?

— Ты же не собираешь себе гребаный образ, — пробормотала она.

В центре выставки стояло несколько квадратных сумок из какой-то экзотической кожи, серые чешуйки от краев перетекали в кремово-белые к центру. Когда она схватила ближайшую, на небольшом замке спереди сверкнул бриллиант.

Вернувшись к плите, Мэй подставила один угол под открытое пламя. Запахло барбекю… но быстрого воспламенения, на которое она рассчитывала, не случилось.