Обнаженный рыбак (ЛП)

— Я выключила гриль, но все уже готово. Стейк. Курица. Тофу. А в фольге — овощи и картофель. Не снимешь еду с гриля, Фишер?

— Конечно. — Он встал, поставив свой стакан на поднос.

— Возьми поднос для горячего на стойке и поставь все на него. Риз тебе поможет.

Я не теряла ни секунды, прежде чем встать и направиться в дом вслед за Фишером.

— Тиффани все время косится на меня. Думаешь, она что-то подозревает? Не думаю, что нравлюсь ей, — сказала я, когда Фишер схватил поднос для горячего и щипцы для гриля.

— Я сосал твои сиськи, а сегодня ты кончила мне в рот. Наверное, она чувствует, что я все еще жажду тебя.

Когда я ничего не ответила, потому что моя челюсть отпала, на несколько секунд выйдя из строя, Фишер повернулся ко мне и ухмыльнулся.

— Не надо. — Он покачал головой. — Тебе больше нельзя обижаться. Сиськи — это не плохое слово. Я назвал тебе версию «разрешено родителями». Правда, ты должна меня поблагодарить.

— Ч-что… — Я ослабила шарф. — А какая версия для взрослых? — Я оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что мы все еще одни и нас никто не слышит. — Оральный секс? — прошептала я.

Фишер скривил губы, чтобы скрыть свое веселье, но ничего у него не вышло. Он смеялся надо мной. Над моим возрастом. Над моей невинностью… или тем, что от нее осталось.

— Что? — Я сузила глаза.

— Ты можешь быть более клинической?

— Можешь ли ты быть более грубым?

— Да. — Он сделал шаг ко мне, также наблюдая за собравшимися на крыльце позади меня. — Я мог бы сказать, что дрочил, думая о том, как покусывал твои соски и ел тебя в начале дня.

Мне не понравилось выражение «ел тебя». Оно заставило меня вздрогнуть. Я не была яблоком. Хотя, возможно, для Фишера я была чем-то вроде запретного плода.

— Ты научился быть таким грубым? Или это генетика?

Он пожал плечами.

— Это Y-хромосома.

— Нет. — Я скрестила руки на груди и покачала головой. — Я знаю много мужчин, которые не такие грубые и вульгарные, как ты.

— Ты думаешь, что знаешь. Например… Библейский мальчик. Ты думаешь, что его рыцарское держание за руку и сладостное чмоканье в щеку — это и есть он. Это не так. Он такой, каким его научили быть. Но я тебе обещаю, что после того, как он вернулся домой сегодня днем, он стал думать о тебе самыми нечестивыми способами. Он столько раз думал о твоей киске и твоих сиськах. — Фишер обошел меня.

— Не говори слово на букву «к».

— Слишком поздно. Я уже сказал. — Он открыл штормовую дверь и одарил дам своей сексуальной ухмылкой, после чего направился к грилю.

Я последовала за ним, поправляя шарф, который скрывал следы от щетины и мое смущение. Я, наверное, половину Библии наизусть выучила, а все равно умудрилась влюбиться в сына Сатаны.

Когда Фишер открыл крышку гриля, я пристроилась рядом с ним.

— Ты когда-нибудь был в церкви?

— Да. Я ходил в пресвитерианскую церковь каждое воскресенье до тех пор, пока мои родители не могли больше физически забирать меня и заставлять идти.

— Ты веришь в Бога?

Он положил шашлычки из мяса и тофу на поднос для горячего.

— А что? У тебя миссия по моему спасению?

Эгоистично, нет. У меня была миссия по спасению себя. Но я не была готова отказаться от своей новой пагубной привычки и думала, что Бог вознаградит меня за то, что я сделаю Фишера чуть менее… отстраненным от сова Божьего.

К сожалению, моя религия не верила, что путь к спасению лежит через добрые дела.

Облом.

— Потому что… я получаю смешанные сигналы. Думаю, ты хочешь, чтобы я занялся с тобой сексом, но ты также хочешь поступить так, как поступил бы Иисус. Это значит, что мне нужно жениться на тебе, чтобы заниматься с тобой сексом, а я не женюсь на тебе только для того, чтобы заниматься с тобой сексом. — Он посмотрел на меня, подняв брови и наклонив голову, как бы желая убедиться, что я его поняла.

Я не поняла.

Фишер был королем высказываний, которые можно было истолковать более чем однозначно. Он не собирался на мне жениться и поэтому у нас не было секса? Или он не собирался жениться на мне только ради секса, но вполне возможно, что он женится на мне ради секса и по другим причинам?

— Хочешь знать самое смешное… даже если это не так уж и смешно?

Он закрыл крышку гриля.

— Теперь я заинтригован. А что не так смешно?

— Единственное, что стоит между девственницей и не девственницей — это наличие у тебя презерватива в нужный момент.

— Нет. — Он покачал головой. — Это не моя неподготовленность, это просто плохой секс. Дефлорация — это не то, что может принести удовольствие. И если ты не пытаешься придерживаться библейских взглядов, это не дар. Это проклятие. Ты не будешь наслаждаться моментом, когда член какого-то парня ворвется (каламбур, конечно) на территорию девственницы. Ты будешь морщиться, чуть ли не плакать, а затем потерпишь грандиозное фиаско в имитации оргазма. Нет. — Он покачал головой. — Я в этом не участвую.

Я медленно моргнула несколько раз. Потрясенная. Без слов.

— А… с тобой такое случалось?

Он закатил глаза и забрал у меня поднос.

— Да. Да, случалось.