Обними меня на рассвете (ЛП)

Он прокатывал кожаный хлыст по выпуклостям ее грудей и обернул вокруг шеи, мягко притянув ее голову обратно к своему плечу. Если бы она боролась с ним, это бы отрезало ей воздух. Если она этого не сделает, он скажет ей, какой красивой он ее считает, как сильно она ему нравится.

Анка колебалась лишь мгновение, затем выгнула шею в знак подчинения, ее взгляд вспорхнул к нему, ее глаза были широко раскрыты и светились.

— Вот так, любовь моя. Когда ты отдаешь себя в мои руки, ты сияешь. Ты опять дрожишь. Сейчас ты боишься?

— Нет. У меня все болит. Я хочу тебя.

Честность звенела в ее голосе, и Лукану пришлось бороться с желанием отпраздновать это событие, схватить ее и засунуть в нее каждый дюйм своего ноющего члена. Она действительно пыталась преодолеть свои страхи и полностью отдаться ему. Теперь он должен сосредоточиться на Анке и ее нуждах. Если он встретится с ее, они точно доберутся до его.

— Мы еще не закончили.

Он медленно попятился.

— Стой к стене лицом.

Она снова напряглась, но подчинилась.

— Ладно.

— Напомни мне, что причиняет тебе боль — кнут или мужчина?

— Мужчина.

— Правильно.

Он отступил еще на несколько шагов, затем остановился.

— Я когда-нибудь по-настоящему причиню тебе боль?

— Нет.

— Никогда, — поправил он ее. — Поэтому я стою здесь, позади тебя, с кнутом в руке, готовый нанести удар. Ты нервничаешь?

— Да. Моя голова говорит, что мне не о чем беспокоиться, но опыт велит мне бежать.

— У тебя была ужасная, травмирующая встреча с Матиасом. Я заставляю тебя с этим смириться и довериться мне. Я еще не прошу тебя отпустить что-то настолько ужасное. Только время позволит тебе сделать это. Но неужели ты действительно боишься, что я сделаю что-то, что причинит тебе боль, когда наброшусь на тебя с этим?

Анка надолго замолчала.

— На самом деле… нет. Может быть только потому, что ты никогда… — Она резко замолчала, а потом осмелилась спросить: — Ты делал это или нет?

— Использовал кнут на ком-то другом для чувственной пытки? Нет.

Из своего разговора с Митчеллом Торпом он понял, что использование этого девайса не было чем-то таким, что можно использовать легко или без большого опыта. Если бы на его стороне не было магии, Лукан никогда бы не попытался сделать это без серьезной практики. Он очень серьезно относился к защите Анки.

— Я хочу, чтобы ты мне доверяла, Анка.

Нет необходимости добавлять «или еще что-то». Оно висело там, невысказанное, но понятное.

Эта пауза длилась дольше, но в конце концов она кивнула.

— Я доверяю.

— Хорошо.

Он щелкнул кнутом у своих ног, позволив звуку наполнить спальню.

Анка вздрогнула, как будто он ударил ее, а затем замерла, погрузившись в дрожащее молчание. Этот звук явно напугал ее. Скорее всего, это навевало ужасные воспоминания.

— Последний шанс. Хватай свою одежду или скажи мне, что ты готова.

Ее пальцы сжались в кулаки, а тело напряглось.

— Я готова.

Лукан позволил ей долго ждать. Он проверил вес кнута в руке, прикинул, сколько магии ему понадобится, чтобы добиться своего, не причинив ей настоящей боли. И он позволил ей подумать. Если она все это обдумает, то будет знать, что он никогда не причинит ей вреда.

Подняв руку с кнутом, он щелкнул запястьем, смягчая удар магией и приглушая треск для нее. Кожа едва ласкала ее зад, насадка скользила по коже, как шепот поцелуя.

Она медленно повернула голову и встретилась с ним взглядом.

— Лукан?

— Если ты мне доверяешь, повернись и дай мне закончить.

Не говоря больше ни слова, она снова повернулась лицом к стене. Он повторил процедуру, медленно касаясь другой половинки ее попки. Снова. И снова, никогда не давая ей больше, чем нежное скольжение по коже. С каждым ударом она расслаблялась, напряжение покидало ее плечи, кулаки разжимались. Он почти видел, как растет ее доверие, и это наполняло его гордостью. Это заставляло его чертовски жаждать ее.

Он нанес последний удар в то место, которое, как он знал, заставит ее остановиться, легчайшее прикосновение к нижней части спины, скользящий удар по шрамам. Она вся напряглась. Затем кнут исчез, и она глубоко вздохнула, все напряжение покинуло ее.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это снова? — спросил он, с любопытством ожидая ее ответа.

— Если ты желаешь.

Не умоляет его остановиться. Не умоляет его перестать давить на ее зону комфорта. Просто… согласие и оливковая ветвь доверия.

— Если бы я это сделал, ты думаешь, я причинил бы тебе боль?

— Нет.

Ее реакция была автоматической.

Он улыбнулся и бросил кнут, крадучись подошел к ней и сбросил спортивные штаны. Когда они упали на пол, он подошел к Анке и схватил ее за бедра.

— Раздвинь ноги.

И снова она быстро подчинилась, и свежая, острая волна ее запаха ударила ему в ноздри, заставив рот наполниться слюной, а член истекать. Черт побери, эта женщина разрушала его каждый раз, когда он приближался к ней.

Обняв Анку, он взял ее грудь в руки и подышал ей на шею, затем согнул ноги и прижал толстую головку члена прямо к ее скользкой дырочке. Он сделал паузу.