Обними меня на рассвете (ЛП)

Она всхлипывала и извивалась, пытаясь помочь войти в себя всей его длиной. Он сильно ущипнул ее за соски, чтобы привлечь ее внимание, и она ахнула. Затем он прикусил мочку ее уха.

— Стой спокойно. Я еще не готов. У меня есть несколько вопросов.

— Скорее, — возмутилась она.

Он схватил пригоршню великолепных светлых локонов, спускающихся по спине, и дернул за них.

— Как только ты ответишь мне, Анка. Но не раньше. Ты больше не будешь скрывать от меня свои тайны?

— Нет.

— Ты никогда больше не будешь скрывать от меня ничего важного?

— Нет. Я обещаю, — всхлипнула она. — Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.

— Ты доверяешь мне?

Она кивнула.

— Да.

Лукан не колебался, он должен был знать.

— Ты меня любишь?

— Всегда любила.

Ее слова текли по нему, как мед.

— Дай мне услышать, как ты это скажешь.

Она оглянулась через плечо, их взгляды слились, и в ее глазах заблестели слезы.

— Я люблю тебя.

Черт, он больше не мог сопротивляться. Он схватил ее за бедра и с ревом глубоко вошел.

Задыхаясь и царапая стену, она выкрикнула его имя. Он почувствовал, как она мгновенно стала еще влажнее.

— Ведь именно этого ты и хотела все это время, не так ли?

Румянец пополз вверх по коже Анки. Она стояла, ее киска была влажной и открытой, пока ведьма задыхалась от каждого его толчка. Она полностью отдала ему свое удовольствие, а он — свое, чтобы дать или удержать. Эта сила была пьянящей. Она нарастала внутри него, возбуждение само по себе добавляло остроту к значительному блаженству, уже бурлившему в его крови.

Одна рука сжала ее бедро. Другой он скользнул между ее ног, чтобы потереть маленький нуждающийся комочек нервов, совершенно твердый и отчаянно нуждающийся в его прикосновении.

— Ответь мне, Анка! — зарычал он ей в ухо.

— Да. Я фантазировала о том, чтобы почувствовать силу твоего желания и дать тебе все…

И он был слишком нежен, чтобы принять это раньше, так же как он не был достаточно силен, чтобы спасти ее или бороться за нее когда-то.

Это время уже давно прошло, черт возьми.

Он прижал ее к стене, ее груди прилипли к синей краске, когда он толкался в нее, как поршень, быстро и сильно, без остановок, без передышки. Основательными ударами в тугую глубину ее киски.

Предательское трепетание ее складочек говорило ему, что она близко. Ожог от приближающейся кульминации лишил его способности сдерживаться. Тот нагрелся, объединился, начал переполняться. Блять! На этот раз, как и в любой другой проклятый раз, она собиралась уничтожить его. С ней он просто не мог сдержаться. Каждый инстинкт внутри него требовал, чтобы он вошел глубоко в нее и снова пометил. И не важно, что она уже ждала его ребенка. Он хотел сделать это еще раз.

Но сначала он хотел почувствовать ее удовольствие.

— Кончи, Анка, — прорычал он ей на ухо. — Прямо сейчас, мать твою!

Он едва успел произнести эти слова, когда она закричала сдавленным, низким стоном, ее ногти впились в стену, а все тело дернулось, и колени начали подгибаться.

Держа ее одной рукой за талию, а другой — между ног, он позволил конвульсиям ее промежности творить волшебство. Он коснулся клитора, чтобы вытянуть каждую унцию экстаза из ее тела. Лукан издал хриплый крик, а затем клубящийся узел напряжения внутри него вырвался наружу, как гейзер, забирая с собой его сопротивление и здравый смысл.

Через несколько мгновений он снова пришел в сознание и обнаружил, что его предплечье уперлось в стену над головой Анки, а член все еще погружен в ее влажный жар. Господи! Волна головокружения накатила на него, и он отстранился от нее, шатаясь, добрался до кровати, обхватив ее рукой. Вместе они упали на матрас и растворились, плоть пульсировала от избытка энергии.

Изнеможение охватило Лукана. Он закрыл глаза, гадая, как, черт возьми, переварить все, что произошло этим утром. Кроме ребенка, сегодня Анка оказала ему свое доверие. Достаточно ли этого, чтобы они восстановили свою любовь? Или ее признание запоздало на сто лет?

Глава 16

Лукан лежал, растянувшись на спине, и беспокойно спал рядом с ней. Он задремал, не свернувшись калачиком, не прикоснувшись к ней, как обычно. Смысл сказанного не ускользнул от нее. Показано доверие или нет, но она скрывала от него нечто жизненно важное уже больше века. Рана легко и быстро не заживет.

Весь последний час она смотрела в потолок, размышляя о будущем, о том, как растет в ней ребенок, и о своем месте в Братстве Судного Дня. Она точно знала, почему Морганна ударила ее заклинанием плодородия. Когда Лукан услышит о ее разговоре с Морганной, он поймет замысел древней ведьмы — и, скорее всего, возразит. Анка не хотела еще больше портить их хрупкие отношения. Она любила Лукана. В какой-то момент он тоже любил ее. Скорее всего, он и сейчас так думает, по крайней мере, на каком-то уровне. К сожалению, она не считала, что остаться в стороне от этой битвы это вариант.

Она должна добраться до Брэма. Временами он был коварным, но чертовски умным. Он увидит причину.

Когда она поднялась с постели, тишину нарушил стон. Лукан потянулся и перевернулся на другой бок. Он открыл глаза и сразу же нашел ее.