Обними меня на рассвете (ЛП)

Он схватил ее за руку и посмотрел прямо в глаза.

— В конечном счете я не мог взять Сабэль в качестве своей пары, потому что она не была тобой, а мое сердце отказывало кому-либо другому.

Анка отпрянула назад, как будто он ударил ее в живот. Она снова вскочила на ноги и яростно отвернулась.

— Ты не можешь так говорить. Шок будет читать мои мысли.

— Мне плевать на Шока, только ты имеешь значение.

Анка выглядела растерянной, и Лукану захотелось прекратить ее внутренний спор. Они не могли исцелиться, пока не уничтожили все. Он мягко повернул ее лицом к себе и обхватил ладонью щеку. Она все еще была такой нежной, такой чистой, маленькой и потерянной. Его грудь сдавило.

— Анка, что бы там ни творилось в твоей хорошенькой головке, скажи мне. Поверь мне, чтобы я мог помочь тебе.

Она резко отодвинулась и постучала носком ботинка, явно размышляя. Наконец она расправила плечи и резко втянула воздух.

— Сабэль — моя лучшая подруга, а вы двое…

Когда ее глаза снова наполнились слезами, Лукан уже достаточно вытерпел, держа расстояние между ними. Он потянулся через пустое пространство, обнял ее за талию и притянул к себе на колени.

— Она сохранила мне жизнь.

Анка закрыла глаза, пряча от него свою боль.

— Я знаю.

И все равно ей это не нравилось. Это очень хороший знак.

— Посмотри на меня, любовь моя.

— Не называй меня так.

— Анка? — он понизил голос, придавая ему нежную властность.

Ее глаза распахнулись, и она сосредоточилась на нем.

— Любовь моя, я бы умер без нее. Я уверен, что она это сказала.

Она кивнула, опустив глаза. Ее темные ресницы касались щек, и Лукан видел, как она борется с болью.

— Я не имею права злиться.

— Логика не всегда облегчает боль. Ты пошла к Шоку, когда не помнила меня, да? Ты покинула квартиру кузины, отчаянно нуждаясь в энергии для усиления своей магии, не так ли?

Анка поколебалась, потом кивнула.

Лукан провел пальцем по ее подбородку и поднял его, фокусируя ее взгляд на себе.

— Если рассуждать логически, то я знаю, что ты, скорее всего, умерла бы без него. Я должен быть благодарен ему за то, что он заботится о тебе, дал крышу над головой, точно так же, как ты должна быть благодарна за усилия Сабэль. Но логика не всегда стирает то, что подсказывает нам сердце. Ты можешь простить меня?

Он затаил дыхание. Этот ответ был очень важен, жизненно важен. Он найдет способ забыть все, что произошло между ней и Шоком, если она сможет простить ему благие усилия Сабэль. Даже если она этого не сделает, он как-нибудь преодолеет это.

Анка судорожно вздохнула, явно размышляя, когда дверь в тренировочный зал распахнулась. Лукан толкнул Анку за спину, готовый встретиться с назойливой угрозой лицом к лицу. Вместо этого он увидел своего брата, стоящего в дверях и поднявшего брови.

— Брэм собирает всех вместе. Дамы нашли кое-что, и он хочет, чтобы мы все это услышали.

Лукан бросил на Кейдена свирепый взгляд, который протестовал против ужасного выбора времени его братом.

— Через пять минут мы будем на месте.

Кейден покачал головой.

— Сейчас. Я думаю, что это имеет какое-то отношение к тому, чтобы навсегда покончить с Морганной.

И если бы они смогли устранить Морганну, то у Братьев Судного Дня и магического мира было бы на одну заботу меньше. Возможно, тогда он сможет позволить себе больше сосредоточиться на Анке. И они, возможно, не будут нуждаться в ней, чтобы сражаться.

Лукан с сожалением вздохнул.

— Мы будем там через минуту.

Кивнув, брат отвернулся. Когда Кейден вышел за дверь, Анка обошла его и попыталась проскользнуть мимо. Лукан крепко схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

— Мы еще не закончили разговор.

— Мы должны быть там.

Она резко высвободила руку.

— Я буду оказывать тебе доверие как своему тренеру. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда и сделаешь все, что в твоих силах, чтобы научить меня тому, что мне нужно знать, чтобы остаться в живых. В свою очередь, я клянусь, что буду учиться всему, что ты пожелаешь, практиковать так, как пожелаешь, и делать все возможное, чтобы быть полезной для Братьев Судного Дня. Но не имеет значения, если ты простишь меня за Шока или я прощу тебя за Сабэль. Это имело бы значение только в том случае, если бы мы намеревались снова соединиться. А этого никогда не случится.

Лукан смотрел на ее удаляющуюся спину, мысленно вытаскивая образный нож, который она только что вонзила ему в сердце. Эти ужасные слова были частью ее брони, способом, которым она намеревалась держать дистанцию между ними, чтобы защитить себя. Но от чего же? От него? Он знал, что она не любит Шока. Когда ей пришлось выбирать между ним и этим придурком Дензеллом чуть больше ста лет назад, Анка выбрала его. Судя по тому, что сказала Сабэль, она была готова покинуть этого чертового болвана еще несколько дней назад.

И все же она вернулась, снова отдала ему свое тело и волю. Возможно, у нее было больше чувств к Шоку, чем сто лет назад. Может быть, она думала, что нуждается в нем, потому что Шок удовлетворял ее тайные желания, как никто другой.

Лукан сжал кулак.

— Какого дьявола ты делаешь? — Брэм, нахмурившись, бросился к нему. — Мы ждем вас двоих.