Обними меня на рассвете (ЛП)

Когда Анка скрылась в кабинете Брэма, Лукан зарычал на лучшего друга:

— Я не могу тренировать Анку, не переходя на личности. Я собираюсь прикоснуться к ней.

Улыбка исказила напряженные черты лица Брэма, сделав его еще больше похожим на беззаботного плейбоя, которого Лукан знал веками.

— Думал, что удивишь меня?

Хитрый ублюдок.

— Она будет жаловаться.

Брэм пожал плечами:

— Я не собираюсь вставать между вами. И я не буду говорить тебе, как ее тренировать.

Наконец-то Лукану было чему улыбнуться.

— Я собираюсь вырвать ее у Шока и снова сделать своей.

— Надеюсь, что так.

Брэм хлопнул его по спине.

— Я чертовски устал видеть, как два человека, которые мне так дороги, так чертовски упрямы и ходят с грустными лицами. А теперь пошли.

Они вошли в кабинет Брэма и увидели, что остальные воины уже собрались вместе с парами. Он заметил Анку у окна, одну; утреннее солнце отражалось от ее тяжелой косы, она смотрела прямо перед собой в какую-то неизвестную точку на стене — и избегала смотреть ему в глаза. Сабэль стояла в дальнем конце комнаты, прикованная к массивному телу Айса его сильной рукой. Лицо Бэль разбило ему сердце, когда она посмотрела на Анку с болью в глазах. Обычно лучшие друзья всегда собирались вместе, и горячая вспышка разочарования пронзила его насквозь. Черт побери, Анка была полна решимости отгородиться от всего и от всех, чтобы избежать любой боли. Это было просто на нее не похоже. Ему придется открыть ее и снова наполнить ее сердце любовью.

Решительно вздохнув, он подошел к Анке и уселся рядом.

— Ты оскорбляешь чувства Бэль.

Анка отвела взгляд, сосредоточив внимание на Брэме, который теперь стоял за своим богато украшенным деревянным столом в передней части комнаты, разложив перед собой книги.

— У нее есть Айс.

— Она твоя лучшая подруга.

— Она из безупречной семьи. Она является парой, которую ты заслуживаешь.

Анка отодвинулась от окна и обнаружила пустой стул в дальнем углу комнаты.

Откуда, черт возьми, это взялось? В словах Анки было так много чертовых ошибок, что Лукан не знал, с чего начать. Определенно, они собирались во всем разобраться. Если она думала, что сможет закончить дискуссию, отойдя в угол, то жестоко ошибалась. Но здесь и сейчас было не самое подходящее время для этого.

— Спасибо вам всем, что пришли так быстро. Особая благодарность Оливии, Сабэль, Сидни и Фелиции за то, что они без устали рылись в бессвязных фолиантах Мерлина в поисках чего-нибудь интересного…

Герцог ворвался в дверь мгновением позже, прервав речь Брэма. У него был такой вид, словно он готов был оторвать не только несколько голов, но и задать вопросы попозже. Лукан нахмурился. Саймон редко терял хладнокровие. Его видимое разочарование не предвещало ничего хорошего.

— Как хорошо, что ты присоединился к нам. Где, черт возьми, ты пропадал? — спросил Брэм.

— Имел дело с самыми ужасными отбросами общества. Телевизионными продюсерами.

Саймон вздрогнул.

— Ну, в общем и целом? Все слухи, которые я слышал о разоблачении Морганны, были правдой. Мы должны действовать немедленно!

Он провел рукой по волосам, и Фелиция подошла к нему, озабоченно нахмурив брови.

— Би-би-си запланировала углубленный взгляд на трагедию в Стоунхендже. Они намеревались публично высказать предположение о том, что сверхъестественные силы могут быть в действии, и даже нашли людей, чтобы взять интервью о магии конкретно. Да, о нас. Они все еще транслируют разоблачение, но после нашего «разговора» они стали чем-то вроде домыслов. На сегодня. Как будто этого недостаточно, американское кабельное шоу под названием «Охотники за привидениями» планирует эпизод о духе Морганны ле Фэй, преследующем Англию и убивающем невинных людей. Не совсем верно, так как это сама ведьма, а не ее дух, но слишком близко для утешения. Я все еще вижу статьи, появляющиеся в различных газетах и таблоидах. Сидни, я собираюсь купить газету и уволить твоего бывшего редактора, если она не перестанет строить догадки о нападении в Стоунхендже.

Сидни вздохнула.

— Я уже сказала Холли, чтобы она заткнулась. Она не совсем меня слушает.

— Совсем.

Недовольство заставило Саймона зарычать, и Фелиция попыталась успокоить его, нежно погладив по плечу.

— Черт побери!

Брэм мерил шагами комнату.

— Это не то, что я хотел услышать. Неужели ты не можешь их остановить?

— Могу — пока. Но я не могу вечно держать их в страхе. За деньги можно купить только это, а потом… ну, разве они не будут спрашивать, почему я готов заплатить сотни тысяч фунтов, чтобы заставить их замолчать? Вместе со всеми рассуждениями о том, почему я, казалось бы, ни на день не постарел за последнее десятилетие, неизбежно возникают трудные вопросы. Я не хочу слишком много внимания уделять себе или кому-то из нас. Но у нас уже нет выбора.

Лукан сдержал проклятие. Герцог был воспитан человеком, но прекрасно понимал текущие проблемы магического мира.