Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека)

Во второй половине 1930-х гг. органы власти использовали сложности во взаимоотношениях между юрисдикциями для более удобного управления религиозной жизнью страны. При этом, естественно, учитывались настроения верующих. Например, в 1934 г. появилось предписание соблюдения максимальной законности при передаче храма для хозяйственных нужд во избежание, как народных волнений, так и возможного срыва передачи[357].

Характерный случай произошел в Кисловодске. Местные органы власти приняли решение о закрытии Константино-Еленинского храма, относившегося к Патриаршей юрисдикции, под предлогом нарушения сроков проведения ремонта. 10 сентября 1937 г. Президиум ВЦИК отменил данное постановление, мотивировав это тем, что «нецелесообразно ликвидировать совсем староцерковников и передавать все здания обновленцам»[358]. Это говорило о том, что власти в центре было необходимо любыми средствами сократить религиозную жизнь в стране в целом, для чего использовалась система «сдержек и противовесов» и политика стравливания юрисдикций. При этом местные органы власти продолжали нуждаться в лояльном духовенстве для сглаживания этноконфессиональной напряженности, традиционной для Северо-Кавказского региона, а также для использования в других своих нуждах.

В 1930-е гг. в Ставрополе и Владикавказе стали проводиться хорошо организованные антипасхальные кампании, направленные не только на агитацию, но и на отвлечение верующих от богослужений, к которым привлекались не только «Союз воинствующих безбожников», но и советские, профсоюзные организации, а в Северной Осетии – и национальные[359]. Особенно сильными были антирождественская и антипасхальная кампании 1935 и 1936 гг. Для проведения антирождественской кампании были привлечены все ставропольские общественные организации. Во время кампании, основные мероприятия которой должны были состояться 25–29 декабря 1935 г., 6–8, 14 и 19 января 1936 г., предполагалось показать населению «антинаучный» характер религии и хозяйственные достижения атеистического общества[360]. Во время кампаний прошли многочисленные лекции и выступления с докладами. В г. Ессентуки также была проведена антирелигиозная выставка и реализация антирелигиозных товаров (плакатов, книг, портретов). Подобные мероприятия проводились и на Пасху 1936 г. [361]

5 августа 1937 г. началась ежовская «операция по репрессированию активных антисоветских элементов». По Ставрополью, также как и по всей стране, прокатилась мощная волна арестов и расстрелов. Репрессии лишали духовного окормления целые группы мирян, а также становились поводом для закрытия храмов. В течение второй половины 1937 – первой половины 1938 гг. на территории СССР было арестовано около 150 тысяч священнослужителей и активных мирян. Половина из них была расстреляна[362].

Основной задачей СВБ с началом репрессивной политики 1937–1939 гг. стало освещение антирелигиозных мероприятий в духе законности и соответствия Конституции СССР 1936 г. СВБ был вынужден снова мобилизовывать свои силы. Для этого на 18 января 1938 г. было назначено проведение II краевого съезда СВБ, совпавшего по времени с пиком антицерковной борьбы в СССР. После этого прошли многочисленные атеистические семинары в городах и районах края[363]. Местная власть нуждалась в услугах «Союза воинствующих безбожников» из-за возросшего влияния подпольных сект[364], в т. ч. «катакомбного» направления (т. е. заведомо антисоветского). Даже сами местные власти говорили о запущенности антирелигиозной работы в крае и бездействии не только ячеек в учреждениях и колхозах, но даже районных организаций[365]. Получалось, что из-за провокаций «катакомбно-эсхатологических» групп и сект, а также подпольных псевдо-православных проповедников, наиболее сильно пострадали абсолютно аполитичные, проявляющие гражданскую лояльность православные священнослужители и миряне.

Против Церкви в Орджоникидзевском крае, насчитывающей 3 прихода Патриаршей юрисдикции и 11 обновленческой, а также имеющей обновленческого епископа в Ставрополе и ни одного духовного учебного заведения, была развернута мощнейшая антирелигиозная машина СВБ, насчитывающая в крае к январю 1938 г. 682 ячейки и 22531 члена, и имевшая курсы в Ворошиловске, Георгиевске и Карачаевске, а также систему обмена опытом[366].