Обновленная земля

Таким образом, устранена была, возможность эксплуатации бедных людей, и торговые дома без всякого риска делали огромные обороты. В истории не было еще примера, когда бы поставщики с такой вероятностью могли вычислить количество товара и свои доходы. Несмотря на широкие размеры поставки, конкуренция не прекращалась и вее предметы дешевели. В том случае, если бы какие-либо магазины нарушили условие и повысили бы цены сверх установленной нормы, мы сложили бы с себя заботы об уплате долгов. Они жестоко поплатились бы за такую попытку.

В то время, как во всех странах европейские общины выбирали лучших своих членов, английские, немецкие и французские фирмы основывали свои отделения в Хайфе, Яффе, Иерихоне и у врат Иерусалима. Туземное население о изумлением глазело на заморские вещи, выставленные в магазинах. Старики неодобрительно качали головами, но магазины, тем не менее, осаждались покупателями, и весть о новых базарах быстро распространилась по Востоку до Дамаска и Алеппо, до Багдада и Персидского залива. Торговля закипела. В виду блестящих результатов, которые дали уже первые месяцы, большие фирмы стали производить наиболее ходкие товары тут же в Палестине; он много выгадывали таким путем, так как местное производство исключало транспортные расходы.

Это было начало нынешней цветущей промышленности. Позднее меня упрекали в том, что я покровительствовал обогащению предпринимателей. Меня за это и в газетах бранили. Но я к этому был совершенно равнодушен. Иначе повести дела нельзя было, и на всякое чиханье не наздравствуешься. Гораздо важнее было, по-моему, установить такой порядок вещей, при котором каждый чиновник Новой Общины не получал бы ничего, сверх положенного ему жалованья. И в этом я был безпощаден. Всем известно, что я тоже состояния себе не составил. Но обогащение частных предпринимателей могло только послужить нашим интересам. Деньги – великая приманка для людей. Я не отрицаю идеальных побуждений человеческих, но и материальные слишком значительны и с ними нельзя не считаться.

После отъезда Штейнека я занялся планами уже покойного ныне, незабвенного Фишера. Его проекты улиц, водоснабжения, железных дорог, каналов и гаваней – были прямо классические. Тогда же он представил мне проект канала от Средиземного до Мертвого моря и остроумной эксплуатации разницы уровня морей. Один швейцарский инженер, христианин, увлекшиися сионизмом и перешедший в еврейство, был его ближайшим помощником. Великолепные географические карты английского генерального штаба, особенно карты Палестины, изданные Армстронгом, сослужили нам неоценимую службу. В то же время я поднял вопрос об основании первых железнодорожных обществ. Жалкая Яффо-Иерусалимская дорога, конечно, не могла удовлетворить нашим потребностям. Первым делом мы заручились концессией на береговую линию от Яффы на юг – в Порт-Санд, на север – в Хайфу, Тир, Сидон и до самого Дамаска. Затем мы наметили ветвь в Иерусалим, Иорданскую дорогу с западными и восточными ответвлениями у Генисаретокого озера, Ливанские дороги. Капиталы собраны были Варшавским в Америкн и Леонкиным в России. Мне пришлось воевать с дирекцией из-за гарантий. Меня объявили, было, безумцем, так как я предложил гарантировать доходность линий. Но я настоял на своем, и в расчете своем не ошибся, как всем известно теперь. Мы быстро проводили одну дорогу за другой, и в настоящее время они все уже перешли в собственность Новой Общины.

Одним из вопросов первой важности была также закупка рабочего скота. В мою программу входило устройство сельского хозяйства в очень широких размерах. Планы Браунштейна о покупке скота в Австрии и траспорте в Палестину не улыбались мне. Гораздо симпатичнее была мне мысль привести скот из Египта. Но и это связано было с очень большими затруднениями. В течение первых недель я не мог уехать из Египта. Но, узнав, что в Германии появились новые электрические плуги, я немедленно отправился туда. И как только увидел эти плуги, пришел в неописуемый восторг, закупил весь имевшийся у фабрики запас и заказал еще несколько партий. Я считаю электрический плуг самым ценным подарком, который сделал человечеству девятнадцатый век. Не могу забыть до сих пор моей встречи с Браунштейном, когда я вернулся из Германии. Я был вне себя от радости и едва лишь увидел его, говорю ему: «Вы теперь лишний, нам не надо уже быков». – Он растерялся, бедняга. И я только по смеху присутствующих при этой сцене понял, что сказал неловкость, и извинился перед ним.

Но мои слова, конечно, сказаны были в пылу радостного увлечения. Услуги Браунштейна и теперь еще были нужны. Предстояла еще закупка лошадей, коров, овец, домашней птицы и всевозможного корма. И я отправил опять Браунштейна в Голландию, Швецию и Венгрию с полномочием покупать самый лучший дорогой скот.