Обнуление

Несмотря на все ритмические эксперименты, на подчёркнуто свободное дыхание и трепетное отношение к тоническому стиху, Мурзин всё же родом из силлаботоники, из ранжированного стиха. И он никогда не даст повод усомниться в своём силлабо-тоническом мастерстве. Вот строки, изобретательность и точность которых поражает:

Когда расцветает сакура
И пашня дышит, как хлеб,
И ворон радостно каркает,
Бежать от субботников мне б.

Конечно, отдельных рассуждений заслуживает цикл «Времена года». Кто только и в каких видах искусства не составлял такие циклы! Многие вошли в историю. Мурзин тщательно отыскивает свою интонацию в этом каноне-круговороте, умело сочетая личные эмоции и воспоминания с конструированием оригинальных внеличностных образов:

А я маюсь за партой,
Гелевое перо во рту.
Близлежащие месяцы
Грезятся,
Как выступление Цезаря в Сенате.
И если я от спряжений глаголов
Сейчас не помру,
То тоска меня всё равно
Достанет, как мел на доске,
Как Гендель в сонате.

Книга эта билингвальная. С русским текстом соседствует английский. И это весьма интересный феномен. Для знающих английский язык будет крайне интересно взглянуть, как трансформируется образность Мурзина на англосаксонской почве. Даже самый беглый взгляд скажет нам о том, что Мурзин, при всей своей русскости, поэт интернациональный, его образность, его мысли, его поэтическая закваска будут понятны тем, кто любит оригинальность, кто ценит человека иррационального больше всего на свете.

Максим Замшев, Главный редактор «Литературной газеты», Председатель Правления МГО Союза писателей России, Президент «Академии поэзии», член Совета по правам человека при Президенте РФ

«Осыпавшаяся штукатурка…»

Осыпавшаяся штукатурка,
Сервант, трюмо и диван.
Мой старый дом: хлопочет Шурка
В трюмо, а со сверлом – Иван.
Или это их тени
Смотрят всё так же
Из окна во двор.
Веток переплетенье,
Теплится разговор.

Тот, кто когда-то молод

Был и держал удар,
Ныне ретро, перемолотый
кофе, борода, метущая
Тротуар.

Траур по прошлому

Справляют часики,
Тяжек гирьки груз.
Вот карапуз проснулся,
Замкнув поколений круг.

«Peeling of stucco, pier glass…»

Peeling of stucco, pier glass,
Sideboard and a sofa here.
My good old house that will last,
Sounds of the drill you hear.
Neighbors or their shadows
Looking into the yard,
Interlacing of branches,
Talk which is never hard.
Those who were young one day
And could easily take a punch,
Now are old and grey
And sweeping the streets so much.
Clock on the wall in crepe
About the past that is gone
Heavy is their weight,
A baby woke up
Generation circle is done
And great.

«Летят переливные птицы…»

Летят переливные птицы:
Летят перелётные галки,
Синицы, орлы и утки.
Они – как с востока
На запад,
Как россыпь нечаянных ягод.
Зарево,
Радуга,
Лад.

Держите, рисуйте,

Дерзайте, рискуйте.
Художник, не спи,
не спи.
Рисуйте, рискуйте.
По радуге,
Аки галки,
Летите, макнув крыло
В закат и рассвет.
Как коромысло
Радуга.
Круги на воде
Расходятся,
Только бы Лодочник
Не потерял весло.

«Iridescent birds are fl ying…»