Обойма с икрой

Сергей почувствовал, как сильно забилось сердце, как ко всем этим продажным людям рождается ненависть. Мужчина, стоявший первым, уже вертел в руках документы, которые протянул ему Виктор. Повинуясь какому-то инстинкту, Сергей незаметно сделал шаг назад. Потом еще, еще, пока не почувствовал, что уперся бедром в корму лодки. Оставалось решиться на последний шаг.

Стремительным движением Воеводин запрыгнул в лодку, рванул рычаг, и мощный японский мотор тут же завелся. Пользуясь замешательством на берегу, Сергей в один прыжок оказался у руля. Лодка мгновенно оторвалась от берега и ровным и быстрым ходом стала удаляться от берега.

— Стой! Стой! — послышалось с берега, но Сергея уже было не остановить. Злость и обида гнали его вперед.

Речной ветер, обдававший лицо, дарил ощущение свободы, и к этой свободе он стремился сейчас всем своим существом.

— Стой, гад! — услышал он голос Ашота, но, стиснув зубы, лишь прибавил газу.

— Уйдет, уйдет же! — в бешенстве орал Ашот, бегая по берегу.

Сергей чуть обернулся, увидел, что тот в панике, и криво ухмыльнулся. Понервничай, понервничай! Так тебе и надо!

— Уйдет! Стреляйте же, ну! — Ашот вцепился в мужчину с пистолетом, но тот оттолкнул его, не торопясь применять оружие.

— Стой, Сережа! — закричал и участковый, не ожидая такого развития событий.

Но Воеводин и не думал останавливаться. Его вдруг охватил какой-то веселый и злой одновременно, сумасшедший задор, и он даже ощутил, что улыбается, что в лицо летят прохладные брызги.

На берегу царила неразбериха. Про Анатолия и Виктора все, кажется, забыли. Мужчины сновали взад-вперед, не зная, что предпринять. Они добрались сюда на машине, никакого плавучего средства при себе у них не было.

— А если вплавь попробовать? — неуверенно спросил у участкового один из инспекторов.

— Ополоумел? — хмуро сказал тот. — У моторки под двести километров ход!

Ашот, сыпля ругательствами, метался по берегу. Он содрал все-таки с себя тенниску и попытался было влезть в воду, но в начале июня она была слишком холодной, да и моторка неслась вперед очень лихо. Сделав несколько гребков и поняв тщетность своих усилий, мокрый и злой Ашот выбрался на берег. Зыркнув по сторонам, подскочил к одному из мужчин и крикнул:

— Ну стреляй же, стреляй! Уйдет на моей лодке!

— Заткнись со своей лодкой! — с досадой отозвался тот.

Ашот в ярости, теряя остатки благоразумия, рванул его на себя и выхватил из руки инспектора пистолет. Высоко подняв руку и направив ствол в сторону уходившего в глубину реки катера, выстрелил.

— Ты что творишь, козел? — крикнул хозяин пистолета, пытаясь выдернуть у Ашота оружие, но тот словно обезумел.

Еще раз вскинув руку, он сделал два выстрела подряд. Тело Сергея качнулось в сторону, потом медленно перевалилось за борт…

— Ты что наделал, кретин? — звенящим голосом воскликнул хозяин пистолета.

Ашот с побледневшим лицом, на котором застыло выражение крайнего удивления, словно он не осознавал, что делал минуту назад, посмотрел на пистолет в своей руке и молча протянул его хозяину. Тот испуганно отшатнулся.

Моторка, оставшаяся без управления, продолжала свой путь самостоятельно. Все, кто был на берегу, подошли к самой воде, с тревогой всматриваясь вдаль. Моторка уже выглядела маленькой белой точкой. Она должна была бы скрыться за поворотом, как раз намечавшимся на ее пути, и непременно сделала бы это, будь у нее рулевой. Но рулевой, поверженный пулей, сейчас лежал на дне волжского протока…

— Ах ты урод! Идиот! Болван! — истерически завопил хозяин пистолета, схватив Ашота за грудки и принимаясь трясти. — Ты же убил его, понимаешь? Убил! Из моего ствола! Ах ты, скотина!

Ашот после совершенного словно бы впал в ступор. Анатолий и Виктор ни живы ни мертвы стояли рядом, ошеломленные произошедшим. Обоим не верилось, что все это происходит в реальной действительности. Казалось, что все это какой-то дурной сон, возникший внезапно и который вот-вот оборвется так же резко, как начался.

Панченко осторожно повернул голову и посмотрел на волжскую воду. Где-то вдалеке белело малюсенькое пятнышко. Это была моторка, врезавшаяся в пологий берег одного из островов.

— Что делать будем? — глухо спросил один из мужчин.

Участковый Круглов шумно выдохнул, после чего сказал:

— Оперативную группу надо вызывать… Из города.

— Не надо! — испуганно произнес тот, чей пистолет использовал Ашот для своего дурного дела. — Не надо опергруппу, вы что! Это же мой ствол!

— Как не надо? — рассердившись, воскликнул Круглов. — Это ж убийство!

— Не надо группу, не надо! — как заведенный твердил тот.

Ашот, кажется, более-менее пришел в себя и начал осознавать всю серьезность созданной им ситуации. Вспомнил он при этом и кое о чем другом, и к нему потихоньку стала возвращаться его уверенность в своем умении выходить сухим из воды с помощью проверенных способов. Он шагнул навстречу участковому и, взяв его за рукав, вполголоса заговорил:

— Слушай, командир… Давай не будем горячку пороть. Для чего тебе нужно убийство на твоей территории? Лишняя нервотрепка! Сколько твое спокойствие стоить будет?