Из Москвы он выехал около шести. В Бережном рассчитывал быть к утру следующего дня — это был оптимальный вариант во временном режиме. Ранним утром в Москве еще не было таких ужасающих пробок, в которых он совсем не хотел застрять. И в Бережном как раз будет рано утром. Разбудить деда он не боялся: тот был ранней пташкой, к тому же в последнее время начал жаловаться на бессонницу, так что ночами почти не спал и к шести утра должен был находиться в бодром настроении. А уж ожидание приезда любимого внука и вовсе выбило из него остатки сна. Игорь не сомневался, что дед еще загодя начал готовиться к встрече: наверняка приготовил закуску — огурцы-помидоры соленые, курочку, картошку, бутылку припас…
За пределами МКАД Голубев вел машину почти автоматически: ездить здесь по делам службы ему доводилось часто, и дорогу он знал практически наизусть. Чуть посложнее стало дальше, но все равно ему, грамотному автомобилисту, добраться до Бережного на своей машине было проще, чем общественным транспортом. Сначала на поезде до Астрахани, что долго и нудно, а потом еще дожидаться местного автобуса, который, насколько Игорю было известно, ходил с большими перерывами. А скучать на вокзале и терять драгоценное отпускное время совсем не хотелось.
Следование по маршруту протекало спокойно. Несколько раз останавливали гаишники, но, увидев документы офицера полиции, сразу же отпускали. Несколько часов пролетели незаметно. К середине ночи стало труднее: хоть Игорь и подготовился к дороге, поспав перед ней пару часов, а затем выпив три чашки крепкого кофе, все-таки сон предательски накатывал. Голубев притормозил у обочины, потянулся за термосом, налил себе еще кофе и съел бутерброд. Подкрепившись и восстановив силы, двинулся дальше.
О приближении Астраханской области Игорь догадался не столько по карте, сколько по состоянию дороги: если до этого трасса была хорошо обустроенной, и машина легко катила по ней, то теперь появились кочки, выбоины, автомобиль принялся вилять и подпрыгивать, и вести его стало труднее. Но даже это не могло испортить настроение Голубева от встречи с родными с детства местами.
По обе стороны потянулись астраханские прикаспийские степи, редко встречающиеся деревья, чувствовался речной запах… Игорь даже открыл окно до конца, хотя в начале июня ночи еще были прохладными, а воздух вблизи реки и вовсе стылым. Голубев почувствовал, как начали замерзать руки, лежавшие на руле: машин в этот час на дорогах не было, и Игорю не приходилось совершать никаких усилий, машина, можно сказать, шла сама.
Голубев посмотрел на часы и выглянул в окно. Да зачем ему часы, он и так сейчас определит, сколько времени осталось на дорогу. Да минут пятнадцать, не больше. Километра через три Бережное, а там уже можно не считать: до дома деда Харитона рукой подать.
Скоро должен был заняться рассвет, однако Игорь отметил, что впереди стал сгущаться туман. Что ж, обычное явление в этих краях. Однако проехав еще несколько метров, он понял, что это не туман, а скорее густой дым от костра.
«Пожар, что ли?» — с недоумением и легкой тревогой подумал Голубев. Пожары вообще-то для этого времени года нехарактерны. Погода была сырой, да и жара еще не успела наступить — в низовьях Волги ее разгар приходился на июль — август.
Голубев на всякий случай сбросил газ и поехал медленнее. Дым усиливался. Создавалось впечатление, что кто-то зажег дымовую шашку. Вдруг впереди в этом дыму стала вырисовываться фигура, похожая на человеческую. Игорю показалось, что он бредит, и он на всякий случай протер глаза.
«Наверное, устал с дороги, в сон клонит, вот и мерещится бог знает что!» — подумал он. Достав из бардачка бутылку с минеральной водой, побрызгал себе на голову и встряхнулся. Однако это не помогло: фигура вырастала из дымовой завесы и приобретала более отчетливые формы. Сейчас он ощутил смутную тревогу: фигура очень походила на человеческую и в то же время казалась призраком. Она была вся в белом. Игорь видел балахон с низко надвинутым треугольным капюшоном. Балахон был широким, похожим на саван. Двигалась фигура очень медленно, но уверенно. Призрак шел прямо навстречу машине Голубева, словно не замечая ее.