Обоюдоострая удача. Эпизод первый (СИ)

    Черная обезьянка мелко захихикала и показала старику дулю. Трое мужчин, уже не обращая на него внимания, ловко перепрыгнули через ограду.

   - Даже не думай, чудо фаршированное, - без злости, с ухмылкой пригрозил змее Саймис. Территорию тут же накренило и накрыло сумерками. Поток подчинения, направленный на рептилию мастером, подействовал отрезвляюще. Крупная голова втянулась в накрученные кольца тела, синий глянец кожи накрыла рябь и растворила облик…

    Бона растерянно вздрогнула и медленно поднялась с земли, настороженно оглядывая людей, окруживших ее. Двое из них стояли с направленными на нее артефактами, а от третьего шел такой поток давящей силы, что проще было опять расстелиться на асфальте, причем, лицом вниз.

    В первые секунды после трансформации в голове, словно снег, мельтешат сумбурные незнакомые образы. Мысли, принадлежащие не ей. И желания, оставшиеся от змеи. Это состояние нужно переждать. Обычно, хватает минуты, чтобы чужие представления о жизни, переплетенные со змеиными принципами, переставали навязчиво диктовать ее личности – что правильно для нее, а что нет.

    Бона тряхнула головой и наконец-то спокойно посмотрела на Саймиса, в котором безошибочно угадала лидера.

   - Вас зовут Бона, - не спрашивая, а скорее утверждая, сказал мастер.

   - Да, - кивнула Бона. Голова прояснилась, мысли заработали четко, и первой из них была о жезле, направленном на нее Изой. Жезле, принадлежащем госпоже Гедее.

   - Это ваша работа? – Саймис указал ладонью на разорванную в клочья мертвую куклу.

   - Да, - так же односложно ответила Бона.

    Мастер подмигнул Саяну и Павлу, крепкому парню с белобрысой кучерявой головой, и кивнул на останки Изы.

   - Эй, - крикливо проскрипела Вара, согнувшись над предметом, валяющимся на асфальте. – Поглядите, что тут есть. Любопытная штука, дуделка с зарядом мощности четыре килограмма в тротиловом эквиваленте… Э-э-э, это я нашла, убери свои руки от моей дудки, уйди, я сказала, морда деревенская.

   - Сама ты морда деревенская, - огрызнулся Павел, отбиваясь от обезьяньей лапки, бьющей легким электрическим зарядом.

   - Вара, - тихо сказал Саян и недовольно прищелкнул губами. Не дотрагиваясь до жезла, поводил над ним пальцами. А потом обернулся  к Саймису.

    Мастер вопросительно посмотрел на Бону.

   - Это жезл госпожи Гедеи, - ответила та. – Он не активирован.

    Саймис кивнул Саяну и тот осторожно взял в руки артефакт.

   - Интересная ситуация, Бона. Вещь, принадлежащая вашей госпоже, оказалась у вас.

   - Не у меня. У нее.

    Саймис мягко вгляделся в глаза Боны. Дальше и глубже, чем, если бы это сделал человек.

   - Хорошо, - улыбнулся он одними губами. – Что случилось дальше?

    Бона опустила голову, тут же подняла ее и прищурилась.

   - Меня хотели ликвидировать. По приказу госпожи.

   - У нее были на то причины? – Саймис недоверчиво вскинул бровью.

    Бона пожала плечами.

   - Не знаю. Видимых причин нет, возможно, я увидела или узнала что-то, что было под запретом.

    Саймис сунул руки в карманы брюк и прошелся по скрипучему асфальту.

   - Из этого следует, что вас уже не должно существовать.

    Плечи Боны медленно опустились. Саймис оглянулся на нее и хмуро почесал подбородок.

   - Ладно. В любом случае, до выяснения всех обстоятельств дела мы должны вас… хмм… изъять. А там будет видно.

    В комнате горел камин. Окна, прикрытые плотными занавесями, не пропускали свет. Светильник на письменном столе, и другой – на тумбочке, были выключены, хотя на улицы уже опустился вечерний сумрак.

    Большая комната с высоким потолком освещалась только камином, в утробе которого плясали жадные языки пламени, пожирающие березовые поленья, да на низеньком столике рядом с диваном стоял подсвечник с двумя зажженными свечами. В кресле, напротив каминного огня сидела Гедея, укутанная двумя пуховыми одеялами, и мелко трясущаяся в ознобе.

   - Выпей еще. До полуночи полтора часа, тебе нужно держаться, - Аркаша протянул эмантианте пиалу с горячим напитком.

   - Я выдержу, - хрипло ответила она побелевшими губами. Ее бледное, за несколько часов осунувшееся лицо, покрывал мелкий бисер холодного пота, под глазами прочертились бурые круги. Вцепившись в пиалу дрожащими руками, Гедея с жадностью хлебнула горячее снадобье.

   Во рту, на языке разлились давно забытые ощущения вкуса, глубокого, проникающего внутрь, бьющего в нос, проступающего с потом через кожу. Голова закружилась от наслаждения запахами – густыми, как мед… Ах, как же вкусен мед. Гедея глубоко вздохнула и одним глотком допила обжигающее питье. По телу пробежал очередной спазм, с болью вывернувший спину… Ничего, она потерпит. Еще немного…

    Аркаша с сомнением оглядел эмантианту и вышел из комнаты. Во дворе его большого кирпичного дома, скрытого высоченным забором, на углях догорали уже почерневшие, обуглевшие куски мяса – мышечная часть с холки медведя, голова и длинная шея стерха, и хвост стерляди.

    Дымок вился тонкой струйкой, и разгоняемый ветерком, дразняще разлетался по округе. С соседнего двора ворчливо забрехал пес. Аркаша настороженно зыркнул по сторонам и подумал, что к полуночи необходимо наслать сон на всех животных, особенно собак. А возможно и людей.