Оболенский: петля времени I. Часть 1 (СИ)

Сдаётся мне, это не совпадение. Тот, кто преследовал эспера-пирокинетика, тот, кто его забрал, и те, кто охотились на детей — все они могут быть связаны. Неужели все работают на «Скорпион»? Или это всё-таки случайность? Нет, мамин пропуск выглядит иначе, имеет имя, должность и фотографию, а это совершенно пустая с одной из сторон карточка. Как будто её владельцу нужно соблюдать анонимность.

А собака? Обычная не нацелилась бы на определённого человека. Животные со сверхсилами, которые нападают на людей, зачастую глупы и агрессивны, а эта передвигается по городу, даже не подняв шумиху. В сети никаких новостей о странных животных, на камеру собаку никто не снял. Странно всё это, очень странно.

Проникнуть в «Скорпион»? Чтобы что-то разнюхивать, нужно знать, что и где искать. Да и использовать пропуск неизвестного я лишний раз не хочу, а отмазка «Я к маме на работу» на закрытых этажах башни «Скорпиона» никогда не сработает.

Я вздохнул. В какую же чёртову проблему я ввязался! Наверное, стоит сосредоточиться на собаке. Пока эта тварь бродит по городу, и её даже не пытаются (и не факт, что будут пытаться; что, тот, кто стоит за всем этим, подмял под себя местную полицию?) отловить, мне будет тревожно смотреть, как родные выходят из дома. Да и в здании небезопасно — эта шавка, наверное, не пролезет только в бункер.

В дверь постучали. Я спешно отправил пропуск обратно во внутренний карман, прежде чем накрыть Нову ближайшей футболкой, висевшей на стуле. После этого я открыл дверь; мистер Уинтер стоял в коридоре, широко-широко улыбаясь. Как всегда.

— Эван, я позвонил Энни и немного посов’етовался с ней, так что у меня есть небольшое предложение…

Глава 10

— Что за предложение? И я Иван. Хватит уже называть меня Эваном, — в который раз попросил я.

— Рад вид’еть, что ты такой же эньергичный, как всегда, — мужчина зачем-то кивнул самому себе. — Ты ведь копил на какие-то запчасти? Раз уж тебе негд’е работать, и ты не хочешь взять деньги у меня, ты можешь поработать в издательстве. Просто побыть ассистентом.

— Ассистентом? — переспросил я. — И что я должен делать?

— Носить об’орудование, бегать по поручениям. Это не сложно. Я с этого начинал, — объяснил отчим. — Отличный вариант на месяц.

Сначала я хотел отказаться. Это звучит как типичная работа андроида-помощника, да и все эти журналистские штучки слишком далеко от всего, что я умею. Но потом я вспомнил, что других вариантов-то и нет. Пришлось соглашаться.

Это дало начало сложной неделе. Мистер Уинтер работал в одном их этих небоскрёбов в самом центре города, и жизнь там кипела круглые сутки. Быть ассистентом, конечно, не значило, что работать начал именно на него: в мальчике на побегушках нуждались всё эти несчастные работники, которые не разгибались, сидя за компьютерами двенадцать часов в сутки. Вечно что-то происходит, вечно надо куда-то спешить, что-то принести или унести, отправить, распечатать, позвонить, доставить… Зато платили хорошо, за день можно урвать пару рублей — даже больше, чем я думал.

Первые дни я приспосабливался к рабочей рутине, в свободное время пытаясь подготовиться к экзаменам. Это было не сложно, учитывая то, что когда-то я уже это учил. Да и способность явно перенесла в прошлое мой разум, а не мозг: те связи, которые образовались для хранения раз за разом заучивающегося материала, ещё не распались за ненадобностью. Но это не повод расслабляться и надеяться, что я пройду в академию и так.

Поводов расслабляться в моей жизни в последнее время вообще нет.

Параллельно всему остальному, я постоянно просматривал новости, выискивая что-то о странных происшествиях, нападениях или хотя бы бродячих собаках. Ничерта. Не помогала странная возрастающая паранойя: иногда на улице мне казалось, что на меня кто-то смотрит.

Конечно, это не так. Но на нервы ещё как действует.

Конец очередного рабочего дня подкрался незаметно. Я готовился получить свой рубль и пятьдесят копеек, мысленно подсчитывая, на какие материалы для ремонта мне уже хватает, пока тащил на склад коробку всякого хлама, который пойдёт в утиль. Склад — громко сказано, но с табличкой на двери не поспоришь. А внутри, за этой самой дверью, пряталась крохотная комнатушка с затхлым воздухом.

Коробка отправилась на пол. Пусть стоит — никого уже не волнует, что с ней будет. Из любопытства я заглянул внутрь; я проделывал это уже несколько раз в надежде найти что-то стоящее. Было дело даже подслушивал и поглядывал, над чем работают местные журналисты, но раз за разом сталкивался с удручающим отсутствием полезной информации. На самом верху коробки красовался какой-то журнал с очень откровенно одетой женщиной на обложке — должно быть, его забраковали к печати. Чуть ниже какие-то страницы с почти одинаковыми текстами, стопка самых разных неудавшихся фотографий и маленький конверт.

На конверте красовалась размашисто написанная инструкция: «Безвозвратно уничтожить — производственный брак».