Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

Хрущёв подразумевает, что Родос был «человеком Берии»[286]. Но, как отмечается в реабилитационных материалах, карьеру следователя Родос начал в годы, когда НКВД возглавлял Ежов[287].

Возможно, Родос лишь «выполнял поручения», как он сам заявлял об этом Президиуму ЦК. Если пытки были санкционированы Центральным комитетом и Родос получил распоряжение применять их против обвиняемых (чего он, кажется, не отрицал), то тогда, возможно, ему действительно приходилось подчиняться приказам такого характера. В этом случае он не совершал приписываемых ему преступлений. Возможно, истинная его вина состояла в том, что он продолжал быть следователем как при Берии, так и при Ежове. Хрущёв приложил все усилия, чтобы свалить на Берию вину чуть не за всё на свете.

Родос был предан суду по специальному постановлению Президиума ЦК КПСС от 1 февраля 1956 года и приговорён к смертной казни 21–26 февраля, т. е. в те самые дни, когда проходил XX съезд КПСС[288]. Зачем надо было так торопиться? Складывается впечатление, что расправа над Родосом нужна была, чтобы просто поскорее спрятать концы в воду. Как начальник следственной части НКВД Родос принимал активное участие в расследовании «деятельности» Ежова и вёл дела тех, кто входил в ближайший круг супруги Ежова, – И. Э. Бабеля, В. Э. Мейерхольда и ряда других. Хрущёву, несомненно, повезло, что ему удалось найти таких, как Берия и Родос: на них можно было переложить всю ответственность за репрессии, в том числе и за некоторые свои «грешки». Крайне спешное избавление от Родоса даёт основания думать, что между Хрущёвым и Ежовым сохранялась какая-то незримая связь, которая своими корнями уходит в годы, когда Хрущёв был одним из первых секретарей.

Источники

Дело Р. И. Эйхе

В 2002 году был опубликован полный текст письма Эйхе Сталину от 27 октября 1939 года, известный до этого лишь по фрагментам, процитированным в «закрытом докладе» Хрущёва и в докладе комиссии Поспелова[289].

Сегодня историки располагают другим важным свидетельством – заявлением М. П. Фриновского, бывшего зам. наркома Ежова, написанным в апреле 1939 года. Эйхе дважды упомянут в этом заявлении, и оба раза в контексте, который не оставляет сомнений, что бывший первый секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) (1930–1937) состоял в одном заговоре правых вместе с руководством НКВД:

«В одну из встреч в 1935 году ЕВДОКИМОВ у него на квартире рассказал мне о ряде людей, которые им привлечены к работе в Пятигорске. Он назвал ПИВОВАРОВА, большую группу чекистов: БОЯРА, ДЯТКИНА и ШАЦКОГО. Здесь же он мне рассказал о его связях… с ЭЙХЕ…

После одного из заседаний Пленума, вечером, на даче у ЕЖОВА были ЕВДОКИМОВ, я и ЕЖОВ. Когда мы приехали туда, там был ЭЙХЕ, но ЭЙХЕ с нами никаких разговоров не вёл. Что было до нашего приезда у ЕЖОВА с ЭЙХЕ – ЕЖОВ мне не говорил. После ужина ЭЙХЕ уехал, а мы остались и почти до утра разговаривали»[290].

По словам К. А. Залесского, автора и составителя Биографического энциклопедического словаря, Эйхе «возглавил работу по чистке партийного и хозяйственного аппарата в 1936–37, что вызвало беспрецедентную волну арестов в Сибири»[291].

Историк Юрий Жуков отмечает: