Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

«…Первое (предупреждение. – Г. Ф.) Ежов принял с большим счастьем: в апреле 1938 года его назначили “по совместительству” ещё и наркомом водного транспорта. Второе предупреждение было сделано в августе: Сталин и Молотов целых четыре часа убеждали Ежова согласиться на кандидатуру Л. П. Берии в качестве своего первого заместителя[293]. И вот третий, последний акт этой долгой процедуры: 23 ноября[294] Ежов опять вызван к Сталину, где уже находились Молотов и Ворошилов. Мне пришлось держать в руках документ, который Ежов писал явно под их диктовку. Написан он на трёх страницах, все разных размеров, то есть хватали первые подвернувшиеся под руку бумажки и подсовывали их Ежову, лишь бы тот не прекратил писать. Формулировка его отстранения от должности меняется дважды: видимо, он сопротивлялся, возражал. А надо-то было вырвать от него решение уйти “по собственному желанию”! Тут же пишется проект постановления, который звучит как гарантия: “Сохранить за т. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта”. Наконец заявление написано и подписано: “Н. Ежов”. Вот с этого и началось устранение “ежовщины”. Политбюро послало на места телеграммы с прямым текстом: немедленно прекратить репрессии и распустить “тройки”. Снова, перехватив инициативу, сталинская группа уже в конце 1938 года добилась проведения первых судебных процессов над работниками НКВД, обвинённых в фальсификации и надуманности дел, по которым почти целый год судили, ссылали и казнили тысячи людей. Так удалось остановить Большой террор»[295].

М. Янсен и Н. Петров в биографической книге о Ежове не могли оставить Эйхе без внимания: