Оболочка разума

– Слышал… – кивнул учитель танцев, готовясь к самой страшной правде.

– Даже простейший лимфаденит. У вас, допустим, здесь, повыше соска, ближе к подмышке… Немного расстегнитесь, я покажу… Вот здесь, например… образовалась припухлость, воспаление кожи… потом боль… При прощупывании увеличенные болезненные узлы… Это воспаление лимфатического узла. В него внедряются гноеродные микробы, стафилококки или стрептококки и… Что с вами? Да ничего у вас нет, это к примеру. Или липома, жировая опухоль, доброкачественнейшая и безобиднейшая. Растет медленно, но вырасти может размером с голову, вот здесь откуда-нибудь, из подбородка… Ну это мы вырезаем шутя. Да вы не волнуйтесь, это любой четверокурсник перочинным ножичком чик – и нету… Так же, как атерому. Только не надо путать с мозговой грыжей, они образуют похожие шишки на голове. Вот у вас тут что за бугорочек? Может, она и есть… пока что небольшая… Ничего страшного, просто закупорилось отверстие сальной железы на поверхности кожи, и развилась ретенционная киста…

Учитель танцев выдернул голову из широких и теплых ладоней доктора Рыжикова и попытался встать.

– Да вы не волнуйтесь, – нежно сказал доктор Петрович. – Это почти безболезненно, и за неделю управимся. Только побрить голову придется или выбрить кусочек вокруг шишки. Прикроете волосами потом, да и все… Никто и не заметит. Ну что еще там у нас? Ангиома. Весьма доброкачественная опухоль сосудистого строения. То есть из кровеносных или лимфатических сосудов. Они сплетаются в такой плотный змеиный клубок и бывают простые, кавернозные и ветвистые. Ну, простые чаще встречаются на коже лица или головы. Такие синевато-багровые пятна… может, видели? Бывает, и на пол-лица, как повезет. А вот кавернозные лезут глубже, в подкожную клетчатку, в мышцы, иногда даже в кость… Как увидите у себя такой бугорок на коже, мягкий и пружинит, когда нажмешь, значит, она… Вы уже собираетесь? Но я ведь только начал. Кавернозные ангиомы встречались и на слизистой рта, иногда и во внутренних органах, в печени… Бывает, во рту кровоточит, а сначала не поймешь, что… Да что вы? Мы до саркомы еще не добрались, вот когда дойдем до саркомы…

Учитель танцев стал бледнеть и заваливаться.

– Некоторым вообще ничего не надо, – успел еще сказать доктор Петрович. – Кефалогематома, например, сама рассасывается, если не загноится, конечно. Это кровяная опухоль головы, между надкостницей и наружной поверхностью черепа…

Доктор Петрович даже не дотронулся – только протянул пальцы к виску учителя танцев. Жерар Филип поднял ладони, чтобы защититься, и ему показалось, что на него стал медленно падать шкаф с медицинским оборудованием и черепом наверху.

– Юрий Петрович! – снова ворвался медбрат. – Шаликов вчера попросился сходить; мы думали, сегодня тоже попросится, и утку не дали, а он наделал под себя и по большому, и по малому, в палате у них вонь, а санитарка вроде сегодня не вышла, договорилась с коридорной Сенькиной, а Сенькина теперь говорит, что утки подносить договаривались, а с загаженным бельем возиться – нет… Что теперь делать?

Учитель танцев ощутил тошноту и рванулся к умывальнику за ширму.

– Во фронтовом медсанбате знаете что вам было бы за этот вопрос? – ответил доктор медбрату в упор.

Медбрат исчез.

– С этими простынями, – доверительно вздохнул доктор Рыжиков появившемуся из-за ширмы учителю танцев, – просто мучение. Спинальники пачкают, санитарки капризничают, их друг у друга отделения переманивают, санитарку сейчас найти труднее хирурга… Ну вот, а если папиллома, то тут без операции не обойтись. Папиллома у вас может возникнуть в гортани, на слизистой желудка, кишечника, мочевого пузыря… Она растет на ножке как гриб… Куда вы?

Заглянув за ширму, он увидел Жерара Филипа повиснувшим на умывальнике. Жерар Филип, придя в себя, с развязанным галстуком и ваткой нашатыря под носом, увидел в высшей степени обеспокоенно любезное лицо доктора Рыжикова и услышал его успокоительные слова:

– Это ничего… Я сам на первой операции, студентом, упал в обморок, хотя и был десантник демобилизованный. Хирург бритую голову зеленкой помазал – у меня уже в глазах потемнело. А он иглу под кожу – новокаиновой блокадой. Шишка с новокаином вздувается, вздувается… Вот и я так же… – закончил он со знакомым сочувственным вздохом, принимая на себя обмякнувшего Жерара Филипа. – Так и грохнулся на пол…

Кажется, более правдивой информации он никакому посетителю или родственнику никогда не давал.

А девочкам, которые пришли проведать Жанну, он прямо и честно сказал, что в спину ей попала вишневая косточка.

– Как – косточка?! – доверчиво моргнули из глаза-вишенки.

– Ну да, – со страшной доверительностью сказал доктор Петрович. – Бывает, человек ест вишневый компот… Разве она не любит компоты? И неудачно вишенку проглотит, прямо с косточкой. Она пойдет не по тому пути, запутается, попадет в позвоночник, застрянет… И мешает прыгать и сгибаться. Теперь мы ее достанем и снова запрыгается… Но это пока секрет!

Девочки сбились в стайку и стали секретничать.