Оболочка зеро

Энн закрыла было глаза, но тут же открыла обратно: Джима в списке её контактов отродясь не было – как она ему чирикнет? Становилось зябковато. Девушка прошлась вдоль «Барабанов» сначала в одну, затем в другую сторону. Потопала ногами. Потопала ещё, уже сильнее. Потом от души пнула балясину веранды.

С веранды внезапно послышались низкие звуки, с которыми кто-то невидимый прочищал горло. Спустя пару секунд над балюстрадой показалась голова мистера Макинтоша.

– Добрый вечер? – сипло пробормотал он с вопросительной интонацией.

– Утро, – с некоторым раздражением поправила Энн. – С полчаса как рассвело.

– А-а… – Мистер Макинтош ещё добрую минуту откашливался, а затем вежливо поинтересовался: – Могу ли я чем-то помочь юной леди?

– Вряд ли. – Чтобы не возникло недоразумения по поводу её рассветного дежурства у салуна, Энн пришлось объяснить: – Я жду Джима Бейкера. Он должен с минуты на минуту быть здесь.

– Джим Бейкер? – протянул мистер Макинтош. – Что-то вы напутали, мисс. Чтоб Джим Бейкер поднялся с рассветом? Это надо, чтоб адская бездна у него прямо под кроватью разверзс… врз… зрлась. Да и то он ещё подумает.

Энни подавила желание выругаться: в последнее время оно посещало её непростительно часто.

– А где он живёт, вы не знаете?

В осовелых глазах мистера Макинтоша отразилось сомнение:

– Не подскажу, мисс. Вы подходите часикам к одиннадцати. Вот тогда уж он будет туточки, душу готов прозакладывать.

Поблагодарив собеседника, Энн неуверенно двинулась прочь от салуна. Похоже, ничего другого ей действительно не оставалось. И похоже, Джим Бейкер таки её надул.

Девушка приблизилась к церкви – заведение мадам Жак нахально расположилось прямо напротив божьего дома, – и посмотрела на башенные часы. Ну да, всего каких-то полдня ждать! Среди розовых кустов, высаженных у церковных дверей и постоянно пребывающих на грани трагической смерти, она углядела чью-то спину. В тёмном облачении.

– Доброе утро, святой отец!

Отец Маккена, держащий в руке садовые ножницы, обернулся к ней с приветливым выражением лица. После долгого взгляда на Энн выражение сперва застыло, а затем сменилось сокрушённой гримасой:

– Доброе утро, дитя моё. Увы, я вижу, что мои старания пропали втуне.

Энн недоумённо посмотрела сперва на преподобного, затем вниз, на свой костюм. Ну да, вчера она успела заскочить в лавку готового платья. И к мистеру Симсу, торговцу подержанными вещами. Теперь Энн красили бесподобные кожаные штаны на шнуровке, свободная и когда-то белая рубашка, ковбойская шляпа, слегка потёртая, а также шикарные сапоги с каблуками – разношенные до совершенной мягкости, но так даже удобней.

Ещё, встав дома перед треснувшим зеркалом в ванной, Энни распустила пушистые русые волосы и недрогнувшей рукой отхватила их по самые уши, так что после сна у неё на голове образовалось некое подобие клубка перекати-поля. И при чём тут старания преподобного – он же не говорил, что Господь не любит стриженых?

– Ты всё же нашла способ узнать то, что хотела, – печально сказал отец Маккена. – Что ж… Видно, была на то воля свыше.

– Какое-то время я буду в отъезде, – как могла небрежно произнесла Энн. – Прошу вас, святой отец, если у вас найдётся минутка – загляните к моей матушке. Она не очень привыкла одна.

– Не тревожься, дитя моё. Я присмотрю за ней. И… – Святой отец помедлил, как бы взвешивая некие таинственные «за» и «против»: – И я бы на твоём месте сейчас поспешил на южную окраину. Да, я бы поторопился.

Несколько секунд Энн никак не могла уразуметь, о чём это преподобный толкует. А потом её лицо внезапно озарилось:

– Спасибо!

Подхватив шляпу и больше не оборачиваясь, девушка припустила во весь дух. Только и успела услышать: «Будь осторожна, дитя моё, и да хранит тебя…»

Когда, совершенно сбив дыхание и раскрасневшись, Энн добралась до южной окраины, сразу стало ясно, что она успела очень вовремя. Девушка выскочила на дорогу, уводившую прочь от города, и едва не налетела на лошадиный зад.

– А ну, стой! – Энни вцепилась бедной лошадке в хвост и повисла на нём всем весом. Испуганно заржав, лошадь затормозила и резко попятилась, отчего отчаянно зевающий всадник ойкнул, пошатнулся в седле и, комично взмахнув руками, полетел в пыль.

– Что это вы задумали, Джим Бейкер? Решили меня облапошить?

С Бейкера, похоже, слетел весь сон. Свой подъём на ноги он сопроводил длинной и витиеватой фразой, которая всё никак не заканчивалась, пока Джим не предстал перед Энн во всём своём великолепии – встрёпанный, пыльный и злой, как шершень.

– Ради всего святого, на что это ты похожа и какого треклятого чёрта тут делаешь?!

– А ты-то что делаешь здесь?! – взъярилась Энн. – Помнится, мы условились встретиться у «Двух барабанов»!

– Помнится, когда-то место бабы было у печки! – отрезал Джим. – Прекрасные были времена!

От такой наглости Энни едва не потеряла дар речи, но живо опомнилась:

– Вот что, Джим Бейкер! Я слов на ветер не бросаю. Намерился слинять – скатертью дорожка! Только учти, отсюда до полицейского участка ровно пятнадцать минут ходу, а ради тебя я, так уж и быть, постараюсь за десять управиться.