Обольщение ангела (Сердце ангела)

– Моя жена – племянница Басилдона, – продолжал Гордон, ставя на пол перед собой новый мяч. – Я гостил в его доме, когда был в Англии. Много раз за время моего пребывания там Басилдон говорил мне о том времени, когда вы наследуете трон вслед за Елизаветой. Но если вы подвергнете опале его шотландских родственников, не знаю, поддержит ли он вас. Он пользуется значительным влиянием на Елизавету. Вероятно, вам следовало бы проявить те благородные качества, за которые вас прославляют.

Давая королю время обдумать его слова, Гордон тщательно прицелился и ударил по мячу. Он скрыл довольную улыбку, когда мяч в самый последний момент отклонился вправо и не попал в цель.

– Ага! Я выиграл! – воскликнул Яков. Он сгреб золотые монеты и сел, облокотившись о стол. – Так на какие мои благородные качества ты намекаешь?

– На терпение и милосердие, ваше величество. – Гордон взглянул на короля и с облегчением увидел, что углы рта почти сухие.

– Очень хорошо, друг мой, – сказал Яков. – Но Кэмпбел и Макартур должны повиниться в своем проступке – и сейчас, и потом, прилюдно, на поминальной службе. Завтра прибудет посол от Елизаветы. Из-за твоих родственников мне придется заставить его прождать лишний день.

– Ну и что? – Гордон удивленно поднял брови. – Вы только покажете этим, что держите под контролем ситуацию. Вам нет нужды проявлять к Елизавете особое внимание именно сейчас. Пусть она корчится на своем троне после того, что натворила, отправив на плаху Марию Стюарт. – Гордон взял еще один мяч и спросил: – Вы дадите мне возможность отыграться, ваше величество?

Довольный выигрышем, король Яков ухмыльнулся:

– Сыграем завтра после заупокойной службы. А вечером, за ужином, можешь представить мне свою жену.

– Ваше величество, почту за честь, – склонив голову, ответил Гордон. – А сейчас я пойду и притащу сюда этих старых вояк.

Выйдя в коридор, он застал там ожидавших его отца и родственников, уже снявших старые доспехи. Вместе с ними был и граф Хантли.

Прежде чем заговорить, Гордон с тяжелым вздохом достал из кармана носовой платок и демонстративно принялся вытирать пот со лба. Наконец, бросив на них недовольный взгляд, он сказал:

– Мне пришлось выдержать из-за вас очень тяжелый разговор с королем. А теперь пойдем вымаливать прощение.

– Я никогда ни перед кем не унижался, даже перед королями, – заявил герцог Магнус.

– Я тоже, – сказал Макартур.

– И я, – добавил Перси.

Граф Хантли хмыкнул и скрестил руки на груди. В раздражении Гордон потер ладонью подбородок и, вздохнув, покачал головой.

– Моя жена готовится произвести на свет наследника Инверэри, – сказал он, смерив их холодным взглядом. – Вы что, собираетесь лишить его будущего из-за своего никому не нужного гонора?

Все трое почувствовали, что и впрямь слишком далеко зашли. Арест, опала – этим не вернешь королеву Марию с того света, а карьера Гордона и будущее его сына будут погублены.

Этот довод решил все дело. Один за другим, все трое согласно кивнули, и Гордон повел их в королевские апартаменты. Граф Хантли последовал за ними.

– Хантли, а ты что тут делаешь? – спросил, завидев его, король Яков.

– С вашего разрешения, ваше величество, я бы хотел остаться, – низко склонившись перед королем, проговорил тот. – Не каждый же день выдается возможность посмотреть, как мой зять, известный своей гордыней Кэмпбел, признает свои ошибки.

– Ну что ж, оставайся, – ухмыльнулся король. – Полюбуемся этим зрелищем вместе.

Словно по команде, трое старых вояк одновременно преклонили колени.

– Я очень сожалею, что нарушил торжественность королевской церемонии, – первым произнес герцог Магнус.

– И я тоже, – сказал Йен.

– И я, – добавил Перси.

– Вы готовы извиниться публично? – спросил король.

Все трое кивнули. Но Гордон заметил отвращение в их глазах.

Король Яков удовлетворенно улыбнулся:

– Тогда вставайте. Вы прощены.

Герцог Магнус и Перси поднялись, но Йен Макартур остался стоять на коленях. Когда король удивленно посмотрел на него, тот сказал:

– Я хотел бы просить ваше величество о смягчении участи моего старшего сына, объявленного вне закона.

– Он похитил англичанку, – веско заметил король.

– Это не так, ваше величество. Даб спас ее от насильственного брака, – возразил Йен. – Кроме того, недавно я получил сведения, что мой сын загладил свой проступок, женившись на этой девушке.

– Ну, это отчасти меняет дело, – проговорил Яков довольно уклончиво и неопределенно. Казалось, он не знал, как ему в этом случае поступить.

– Смешанные браки, ваше величество, были бы весьма кстати сейчас, – вставил Гордон, пользуясь этой заминкой. – Браки между шотландской и английской знатью будут способствовать объединению двух стран под вашим будущим руководством.

– Что ж, отличная мысль, – согласился король Яков. – Я поговорю об этом с посланцем Елизаветы, и, возможно, она возьмет обратно свой официальный протест. А теперь все свободны.

Четверо пожилых мужчин поклонились королю и, пятясь, вышли из комнаты. Гордон двинулся было вслед за ними, но король окликнул его:

– Горди, не забудь о нашей завтрашней партии в гольф.